В гостях у эмира Бухарского

Полный курсъ мехтеба продолжается семь лѣтъ, и въ теченіе этого срока всѣ книги, входящія въ составъ сего курса, должны быть твердо выучены учениками и не иначе, какъ наизусть, «слово въ слово и буква въ букву». Пока это не достигнуто, мальчикъ не можетъ покинуть школу. Часто ученики не понимаютъ изъ заученнаго ни единаго слова, въ особенности Корана, который проходится по-арабски; но пониманія отъ нихъ и не добиваются, въ томъ соображеніи, что поймуть-де и послѣ, когда подростутъ и станутъ умнѣе, а пока надо-де стараться только, чтобы то, что входитъ въ главнѣйшія основы мусульманскаго вѣроученія, навѣки твердо запечатлѣлось въ ихъ памяти. Обыкновенно поступаютъ въ школу дѣти съ пятилѣтняго возраста, причемъ наиболѣе одаренные памятью кончаютъ курсъ на тринадцатомъ или четырнадцатомъ году жизни, послѣ чего переходятъ въ медрессе. Учатся всѣ въ одной комнатѣ, не подраздѣляясь на классы. Да при такой системѣ преподаванія оно и ненужно, такъ какъ тутъ главная задача не въ послѣдовательномъ развитіи способностей ребенка, а въ томъ, чтобы заставить его выдолбить наизусть положенное число книгъ. Поэтому они и долбятъ всѣ вкупѣ, но каждый свое, самостоятельно.

Годы мехтеба, можно сказать, самые тяжелые въ жизни учащагося мусульманина, потому что проводя за книгой каждый день, отъ баумдата до шамъ, [163]эти дѣти освобождаются отъ ученія только по пятницамъ и, какъ уже сказано, не пользуются даже каникулярнымъ временемъ. При такой тяжелой системѣ ученія можно только удивляться, какъ они ее выдерживаютъ!

Кромѣ мехтебовъ, здѣсь есть еще начальныя школы и для дѣвочекъ, называемыя биби-халифе или бивсатунъ, гдѣ остаются преимущественно дочери состоятельныхъ родителей. Система обученія та же, что и въ мехтебахъ, но съ тою разницей что здѣсь главное вниманіе обращается на обученіе грамотѣ по-таджикски и по-узбекски, какъ на наиболѣе необходимое въ практической жизни, затѣмъ на изученіе Гафиза и другихъ поэтовъ; религіозная же сторона обученія ограничивается нѣсколькими необходимыми суре Корана, затѣмъ Фарзегайномъ и Чааръ-Китабомъ.

Начальныя школы очень распространены во всемъ Бухарскомъ ханствѣ. Не только города, но каждый кишлакъ, и даже самый бѣдный, непремѣнно имѣетъ свой, особый мехтебъ, а чуть селеніе побогаче, то и два и три мехтеба, и такимъ образомъ въ среднемъ выводѣ приводится по десяти начальныхъ школъ на одну медрессе. Кромѣ того, каждый городъ имѣетъ не менѣе двухъ-трехъ школъ для дѣвочекъ.

Желая видѣть главную городскую мечеть, я предварительно справился о ней въ книгѣ Н. Ханыкова и на приложенномъ къ ней планѣ города. Тамъ, при перечисленіи мечетей-джумма, такъ сказать, соборныхъ, въ числѣ восьми, главною изъ нихъ, подъ нумеромъ первымъ, названа Баляндъ и при этомъ (стр. 84) сказано: «сіи послѣднія (то есть мечети-джумма) всѣ казенныя и кромѣ первой ни одна не можетъ исполнить того, что законъ требуетъ отъ такой мечети, [164]первая же можетъ помѣстить тысячъ до десяти человѣкъ, если не всѣхъ внутри, то по крайней мѣрѣ такъ, что имъ всѣмъ будутъ слышны слова намаза». Основываясь на этомъ свѣдѣніи, мы попросили нашего пристава показать намъ месджиди Баляндъ, на что онъ отвѣтилъ полною готовностью.

Долго вели насъ разными улицами и переулками, тишину коихъ нарушалъ время отъ времени только дѣтскій шумъ въ мехтебахъ, но ни торговли, ни бойкаго движенія не замѣчалось. Это служило прямымъ указаніемъ, что мы все болѣе и болѣе удаляемся отъ городскаго центра. Но вотъ наконецъ провожатые наши остановились предъ каменнымъ заборомъ, въ которомъ находилась двустворчатая деревянная дверь, и объявили: «здѣсь!»

Мы слѣзли съ лошадей и, пройдя въ дверь, очутились предъ небольшою мечетью, двѣ стѣны коей охватывала широкая крытая веранду (айванъ) на рѣзныхъ деревянныхъ колоннахъ, окаймленная рѣшетчатою балюстрадой.