В гостях у тетушки Клио

империи и титула светлейшего князя. Империя охотно шла им навстречу, что и неудивительно, если вспомнить их большую по сравнению с

московитами образованность. То же наблюдалось и на верхних уровнях

православного духовенства. Одно время в XVIII веке более половины

российских архиереев была малороссийского происхождения.

Одевались они не в простонародные шаровары да свитки. Первое

поколение украинской старшины подражало в одежде и вообще в быту

польским шляхтичам, следующие — той «немецкой» одежде и обычаям, которые привил русским дворянам и госчиновникам Петр

Преобразователь. Да и язык их стал отличаться. Если во времена Тараса

Бульбы прихватившие образования полковниченки и сотниченки

щеголяли польскими и латинскими словечками, то потом для них делом

самоутверждения стало использование «великорусского наречия».

Вспомните, как герой «Ночи перед Рождеством» Вакула и встреченный

им в Петербурге запорожец демонстрируют один другому умение

говорить по-русски.

То, в чем остро нуждались, чего от всей души желало украинское

панство — это признание верховной властью за ним тех прав и

вольностей, которые великорусское дворянство закрепило за собой

начиная со Смуты. Права на земли и крепостной труд посполитых в

первую очередь. В основе, это желание совпадало с дворянско-

крепостным устройством Российской империи. Но делу сильно мешало

предубеждение верховной власти и всего правящего класса Москвы и

Петербурга против украинских претендентов на одворянивание. Там

слишком хорошо помнили свою собственную Смуту, когда такие же

точно казаки с Дона, из Комаринского края и других мест тоже

претендовали на то, чтобы стать ровней дворянам. И утвердили

романовский порядок в стране победы дворянского войска князя

Пожарского не только над поляками, но и в неменьшей степени над

«воровскими казаками», прикрывавшимися тронными претензиями

Тушинского Вора и Маринки с атаманом Заруцким. В конце концов, Смута ведь не кончилась в ноябре 1612-го изгнанием поляков из

Московского Кремля и избранием Михаила Федоровича на царство. Еще

в 1618 году Москву осаждали поляки короля Владислава и запорожские

казаки гетмана Петра Сагайдачного.

74

В гостях у тетушки Клио

Так что казачье происхождение украинской старшины очень мешало

русским дворянам принять ее в свои ряды. Даже и ставшая императрицей

Дщерь Петрова Елизавета этого забыть не могла и при всех своих

украинских симпатиях (Алексей Разумовский!) детей старшины в

шляхетский морской корпус не принимала, на том основании, что « в

Малороссии нет дворян«. Но в итоге все-таки желанное слияние

произошло. Паны были признаны дворянами и довольно быстро после

этого потеряли свою повышенную активность и деловую сметку времен

«первоначального накопления» земель и холопов, превратившись в тех

полусонных шляхтичей, о которых пишет Гоголь. Мы для

справедливости должны сказать, что в украинском дворянстве

появлялись и совсем другие, энергичные фигуры. Имена поэта Капниста, адмирала Нахимова, народовольца Лизогуба, писателя Короленко, режиссера Немировича-Данченко, в советское уже время профессора

истории Полетики говорят сами за себя. Но в среднем… ничего

особенного.

Что же до тех, кто проиграл, посполитых, крепостных крестьян, то им

остались тяжкий труд на помещиков, глухая обида то ли на панов, то ли

на «москалей», да смутные воспоминания о временах казачества и

свободы, которыми пропитаны стихи Тараса Шевченко.

Разумеется, если мужик иногда бунтовал против пана, то это было

кровавым и жестоким, какими всегда бывают Жакерии. Ефименко в

своей статье «Турбаевская катастрофа» рассказывает о таком случае.

Турбаи были большим селом на Полтавщине, населенном исторически

свободными казаками. Почти 80 лет, начиная с 1711 года, его жители

сопротивлялись, как могли, покушениям сначала знаменитого

полковника, позже и гетмана, Даниила Апостола, потом богатой панской

из сотников семьи Базилевских на свои земли и свою свободу.

Они сумели собрать свои гроши, чтобы подавать в суд с требованием

вернуть их имена в списки казаков. Базилевские были богатыми людьми, они много получали от всевозможной торговли, содержания шинков и

ростовщичества среди мужиков, давали деньги в заем и дворянам своей

округи. Естественно, что все местные суды принимали решения в их

пользу. Но жители Турбаев, насильственно перечисленные из казаков в

крепостные, не успокаивались. Они подавали кассацию все выше и

выше. Наконец, дело дошло до Сената. Наверху отношение к вопросу