В гостях у турок. Юмористическое описание путешествия супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых через славянские земли в Константинополь

Но вот и знаменитый константинопольский турецкий базар. Супруги Ивановы очутились на нем как-то незаметно. Они перешли из узкой некрытой улицы с лавками направо и налево и торговцами-разносчиками, продающими с рук разную ветошь, в крытую улицу со сводами. И здесь были лавки, но торговцы уж сидели не на порогах, а на покрытых коврами прилавках, которые в то же время служили и прилавками для продажи товаров и диванами для хозяев. Некоторые, сидя, спали.

– Египетские лавки, – сказал Карапет. – Тут нет купцы с Египет, но всякий товар из Египта. Тут товар для аптеки, краски… Трава есть, гвоздика есть, перец есть.

– Москательные товары… – поправил Николай Иванович.

– Вот-вот, дюша мой… Москательный товар. Тут большого партий продают.

– Оптовые торговцы.

– Вот-вот, дюша мой…

Воздух был удушливый. Пахло мятой, серой и эфирными маслами.

– Карапет Аветыч, мне непременно нужно купить турецкие туфли, шитые золотом и без задков! Такие туфли, какие турчанки носят, – заявила Глафира Семеновна.

– Турчанки, дюша мой, мадам, теперь носят туфли на французский каблуки и самый модный фасон, – отвечал тот.

– Да что вы! Но ведь можно же все-таки найти настоящие шитые турецкие туфли?

– Совсем, барыня-сударыня, этот турчански манер у турчански дамы из моды вышел, но мы будем искать. Это дальше, в другие ряды, а здесь нет.

Пошли фруктовые и зеленные ряды. Лавки были мельче и уже. Груды апельсинов, яблок, груш, бананов, ананасов выглядывали из лавок и лавчонок. На порогах стояли открытые мешки и ящики с миндалем, орехами, фисташками. Над дверями висели гирляндами связки лука, чеснока, баклажанов и томатов.

Карапет указал на все это и торжественно сказал:

– Наш товар. Здесь и мы, дюша мой, покупаем для свой лавка. Большущего базар!

– Ну, это что! Такие-то ряды и у нас в Петербурге на Сенной площади есть, – сделал гримасу Николай Иванович. – А ты покажи, где ковры-то продаются. Я ковер купить хочу. Нельзя же из Константинополя уехать без турецкого ковра.

– Ковры, дюша мой, дальше, – отвечал армянин. – Ты знаешь, дюша мой, что такое турецкий базар в Стамбуле? По турецкий базар надо ходить целый день с утра и до ночи, и все равно, дюша мой, все не обходишь – вот что турецкий базар! Ну, идем ковер покупать.

Он свернул в сторону и потащил супругов по целому лабиринту узких рядов, где торговали стеклянной, фарфоровой и медной посудой. На порогах лавок стояли продавцы и зазывали покупателей, даже хватая за руки.

Покупка ковра

– Батюшки! Да это совсем как наш Апраксин рынок в Питере! – проговорил Николай Иванович, когда один из черномазых приказчиков в феске и куртке поверх широкого пестрого пояса, схватил его за руку и тащил к уставленному кальянами прилавку, на котором тут же стояли и два медных таза, наполненные глиняными трубками. – Чего ты, эфиопская рожа, хватаешься! – крикнул он приказчику, вырывая от него свою руку. – И ведь как ухватил-то! Словно клещами стиснул, – обратился он к Карапету.

Но Карапет уже ругался с приказчиком и грозил ему палкой. В свою очередь показывал Карапету кулак и приказчик. С обеих сторон вылетали гортанные звуки. На подмогу к приказчику пришли еще два голоса, принадлежащие двум пожилым туркам.

– Отчего ты не купил у него две трубки на память? – заметила мужу Глафира Семеновна. – Такую безделушку приятно подарить и кому-нибудь из знакомых, как гостинец из Константинополя.

– Так-то так. Там были даже и кальяны. А я непременно хочу себе кальян купить.

– Барыня-сударыня! Все мы это дальше у знакомый армянин купим, – отвечал Карапет и вел своих постояльцев дальше.

Начались ряды лавок с ситцами и бумажными материями. Выставок товара в смысле европейском не было, потому что турецкие лавки не имеют окон и витрин, но с прилавка висели концы материй от раскатанных и лежащих на прилавках кусков. Развевались такие же концы материй и около входов. Глафира Семеновна взглянула на материи и воскликнула:

– Смотрите, смотрите! Товар-то наш, русский. Вот и ярлыки Саввы Морозова с сыновьями. Вон ярлык Прохоровской мануфактуры.

К ней подскочил Карапет и стал объяснять:

– Ничего своего у турецкий народ нет, госпожа-мадам, барыня-сударыня. Ситцы и кумач красный из Москвы, башмаки и сапоги из Вены, резинковые калоши из Петербург, бархат, ленты и атлас из Парижа привезены. У турков что есть свой собственный? Баранина есть свой собственный для шашлык, виноград есть свой собственный, всякая плод свой собственный, ковры свой собственный, а больше ничего, мадам-барыня. Чулки и носки даже вязать не умеют. Только вуаль и платки турчанские дамы вышивают.

Наконец начался и ковровый ряд. Целые горы сложенных наизнанку ковров и ковриков лежали около лавок. Почему-то в ковровых лавках торговали и старым оружием в виде сабель и ятаганов в линючих бархатных ножнах. Над коврами висели старинные кремневые пистолеты с серебряными рукоятками.