В громкой тишине забытых обещаний

Дома, под подушкой, он хранил тетрадку, ничем не примечательную на первый взгляд: это была обычная, зеленая школьная тетрадь в клеточку, на 18 листов, которыми мы все пользовались в детстве; обложка тетради давно износилась, местами присутствовали пятна, листов, что было видно невооруженным глазом, имелось гораздо больше, чем заявлял производитель на обороте – он вкладывал, вклеивал новые страницы, некоторые из которых отличались от «родных» размером или цветом. Внешний вид тетради не так важен, как ее содержимое: по ночам Никита писал стихи. В чем-то наивные, где-то безграмотные, но наделенные невероятным смыслом. Эта маленькая, такая же одинокая и брошенная тетрадка, не похожая на ухоженные тетради отличников, была продолжением мальчика и могла рассказать куда больше, чем немногочисленные друзья. Хотя, и друзей-то у него не было, он понимал это прекрасно сам. Были люди, с которыми можно отвлечься, забыться, не более.

Взаимоотношения в семье повторялись изо дня в день, менялась только одежда, в зависимости от времени года, которую надевали родители, собираясь выходить на работу или по своим делам. Все остальное оставалось неизмененным: утро, начавшееся с криков и выяснения отношений, сменял не более дружелюбный вечер. Днем, обычно, неважно какой это был день недели, Никита старался проводить время как можно дальше от родительского гнезда. В семье никогда не поднимали вопрос, где задерживается сын, почему его успеваемость и репутация схожи и сильно хромают. Родители были заняты более важными делами, а поведение сына воспринималось не как протест, а как естественное состояние, поэтому его старались не рассматривать и не анализировать. Стоит отметить, что Скворцов, несмотря ни на что, отличался сто процентной посещаемостью занятий. Автор надеется, что читатель уже понял причины, по которым Никита ежедневно присутствовал в стенах школы, поэтому не станет подробно и повторно описывать их.

Находясь в непрерывном движении, шагая смело и уверенно, месяцы с молниеносной быстрой сменяли друг друга. Наступил март. Прекрасная пора обновления, способствующая пробуждению природы и эмоционального всплеска у людей с пошатнувшейся психикой. Весной обостряются запахи, становятся ярче солнце и импульсивнее человек. Темпераментная семья Скворцовых исключением не стала, и в одно прекрасное, солнечное мартовское утро, каждый из родителей, под неиссякаемый словесный поток, доносившейся от каждого представителя, стал собирать свои вещи. Никита никогда ранее старался не тревожить вспыльчивых родителей во время дискуссии. Сегодня же он пошел против правил и, наспех засунув в рюкзак пару маек и носков, знакомую нам тетрадь, появился перед родителями и заявил, что уходит сам.

В школе Скворцов появился раньше обычного. В этот день, пытаясь заглушить внутренние переживая, не зная, куда идти после уроков, он не упустил ни единой возможности, чтобы не передать свое настроение окружающим. Естественно, оно передавалось через агрессивные и колкие высказывания. Никто не остался в стороне, повержен был каждый, кто встречался с ним, досталось даже Бубнову. На алгебре, в которой Скворцов начал делать успехи благодаря занятиям с Олегом, все мысли мальчика были заняты размышлениями касательно места ночевки. Рассматривались различные варианты: и старый дом, в котором он не раз собирался с приятелями, и комната Бубнова, и дом пенсионера, с которым мальчик изредка делился переживаниями, приходя навестить последнего. В прочем, далек от материала Никита был не только на алгебре: все предметы прошли в стороне от него, будто чувствовали нестабильное эмоциональное состояние и старались не усугублять присутствием и вовлечением.

– Скворцов, ведь ты не такой, каким хочешь, чтобы тебя видели. У тебя наверняка есть какие-то секреты, оправдывающие твое поведение, – задержавшись после последнего урока, Ася пыталась проявить участие. Стоит отметить, что девочка уже делала значительные успехи в борьбе за возможность ходить без посторонней помощи и предметов, что и явилось сегодня причиной насмешек со стороны Никиты. Когда Ася решила взять инициативу в свои руки, в кабинете кроме них уже никого не осталось.

– Никитина, отстань от меня! Научилась ходить, так иди домой. Там заждались, – будто проснувшись, вздрогнул Скворцов и, поняв, что пора менять место пребывания, начал быстро собираться, чтобы скорее покинуть стены школы, избежать назойливых диалогов и устремиться в неизвестность, которая, возможно, будет расположена и предоставит гостеприимство. В этот момент из рюкзака выпала тетрадь, которую Никита впервые взял с собой, как мы уже говорили ранее, решив показать своему маленькому миру мир большой, с которым он встречается ежедневно. То утро было для него более холодным, чем предыдущие, и, надеясь согреться днем, он взял самое дорогое, что у него было.

– Никита, ты потерял, – в след однокласснику крикнула Ася и остановилась, погрузившись в содержимое. – Это твои стихи? – она подняла большие, удивленные глаза на Скворцова.