В грозный час

Этот случай сейчас вспоминается с улыбкой. А тогда подумалось: «Ну и бюрократию же развели! Делать им нечего, бумагу только изводят». Но сегодня, спустя четыре с лишним десятилетия после войны, такие докладные в архивах — настоящий клад для тех, кто изучает опыт партполитработы на фронте. И как часто приходится жалеть, что чересчур уж сухими и лаконичными были некоторые донесения. Не иначе, писались они такими же нетерпеливыми людьми, каким когда-то был и я сам. И думается: плохо, что не нашлось на них таких руководителей, каким был начпоарм 5-й танковой Шаров.

За первой проверкой последовала вторая. Она была вызвана сигналами о неблагополучном положении дел в 1446-м самоходном артиллерийском полку. Командование 29-го танкового корпуса, куда входила эта часть, настаивало на одновременном освобождении от занимаемых должностей как командира полка, так и его заместителя по политчасти. Случай в армейской практике довольно-таки редкий. И почему-то именно мне поручалось определить правильность такого вывода.

Обстановка в полку и в самом деле оказалась неприглядной. И командир, и его замполит сразу же нагородили друг на друга гору обвинений. Разобраться, где правда, а где предвзятое суждение, было довольно сложно. Оставалось одно: поближе понаблюдать жизнь полка, поговорить с другими руководящими лицами, познакомиться с командирами подразделений и личным составом, узнать их мнение на этот счет.

С первой же встречи мне понравился секретарь партийного бюро полка старший лейтенант В. А. Сапунов. Старше меня по возрасту, он был партийным работником еще до призыва в армию и с военной точки зрения во многом оставался штатским человеком. Внешне медлительный, сутуловатый, Сапунов тем не менее успевал бывать везде, находился в курсе всей жизни части. Но самое главное — он умел правильно, с партийных позиций оценить любое событие. Не случайно к нему шли со своими бедами и радостями и командиры, и бойцы. Знали: партийный секретарь рассудит по справедливости. Если виновен — взгреет без жалости. Если убедится, что человек оступился случайно, встанет на защиту, поддержит. Словом, как мне не раз приходилось слышать от разных людей, Сапунов был партийной совестью полка в полном смысле этого слова.

В беседах со мной старший лейтенант В. А. Сапунов рассказал о причинах, приведших к конфликту между командиром и замполитом. Они носили личный характер. И тем не менее эти люди, несмотря на неоднократное вмешательство как секретаря партбюро, так и начальника штаба полка майора М. П. Кобрисева — человека честного, принципиального, и по сей день не могут подняться выше мелочных личных обид. А в итоге страдает общее дело.

Примерно то же самое поведали и другие командиры, коммунисты, партийные и комсомольские активисты. Вот почему после возвращения из этой довольно неприятной командировки мне ничего не оставалось делать, как подтвердить уже упоминавшийся выше вывод командования корпуса. А вскоре приказом по армии командир 1446-го полка и его заместитель по политической части были освобождены от занимаемых должностей.

Прошло еще несколько дней. Казалось, уже ничто не сулило каких-либо изменений в моей службе. И вдруг однажды вечером меня вызвал начальник политотдела.

— Ну что ж, товарищ Лыков, — чему-то улыбаясь, заговорил Шаров. — Насколько помню, вы просились в войска. Вот теперь такая возможность появилась. Не раздумали? Может быть, все же останетесь у нас?

— Никак нет, товарищ полковник, не раздумал, — ответил я. — Согласен на любую должность, лишь бы на передовую.

— Вот даже как! — Шаров окинул меня внимательным взглядом, продолжая тем не менее загадочно улыбаться. — Что ж, тогда перейдем к делу… Стала вакантной должность заместителя командира тысяча четыреста сорок шестого самоходного артиллерийского полка по политчасти. Мы предлагаем ее вам. Как видите, сами же для себя вы ее и освободили. — Заметив на моем лице недовольство, он по-дружески сказал: — Ну-ну, это я в шутку. Ваш доклад лишь подтвердил правильность уже имевшегося решения.

«Так-то оно так, — мелькнуло в голове. — Но как объяснишь все это людям в полку? Ведь то, что сказано сейчас Шаровым в шутку, у них может стать убеждением».

Очевидно, и начальник политотдела армии обдумывал перед моим вызовом подобную ситуацию. Поэтому заверил:

— Ничего, примут хорошо. Конечно, первое время будут приглядываться — это неизбежно. Но так бывает при любом назначении. Дальше же все зависит от вас. Да, вот еще что. Командиром этого полка назначен капитан Лунев. Как видите, руководство новое. Значит, и дело нужно вести по-новому. — Шаров несколько секунд помолчал, потом добавил: — Мы на вас очень надеемся, товарищ Лыков.

— Спасибо. Постараюсь оправдать.

На следующий день я уже был в штабе 29-го танкового корпуса. Начальник политотдела полковник П. А. Соловьев встретил меня очень доброжелательно: