«В их руках». Девичье еврейское образование в Российской империи

Мы, скорее всего, никогда не узнаем, какие соображения и действия предшествовали решению Переля открыть в 1831 году в Вильне частное женское еврейское училище. Не исключено, что сперва у него появилась школа для мальчиков, но он хотел обучать и тех и других одновременно. Точно известно одно: училище открылось и несколько десятков лет процветало. Несмотря на все трудности, некоторые представители еврейской общины поддерживали Переля и посылали в его школу своих дочерей. Тысячи девочек освоили в первом еврейском женском училище в России основы русского языка и других предметов[53].

Рис. 2. Реклама еврейского девичьего училища Переля в Вильне, 1855. Стоимость обучения и список предметов указаны на русском и идише

Кроме того, училище Переля служило образцом для других деятелей образования. Примерно в то же время частное женское еврейское училище открылось в Одессе[54]. В 1835 году в процветающем современном мужском училище в Одессе появилось женское отделение [Zalkin 2000: 8,10–11]. А. Гиттельс в 1840 году запросил разрешение открыть в Вильне еще одно частное еврейское женское училище [Лозинский 1920:104, № 80594]. К 1850 году в Виленском образовательном округе было открыто шесть училищ для девочек-евреек[55]. Р. Линденбратен, один из новых директоров, был зятем Переля [Beauvois 1986:209]. Тем временем в других губерниях черты оседлости другие педагоги продолжали открывать современные еврейские мужские училища. Да, число их было невелико в сравнении с огромным количеством хедеров. Тем не менее новые мужские и женские еврейские школы становились бы все более многочисленными и продолжали бы существовать, если бы не появление казенных училищ для мальчиков-евреев.

Создание государственной системы еврейских училищ

В 1844 году российское правительство запустило новый амбициозный проект по переустройству еврейских общин. Создание государственной системы еврейских училищ стало очередной попыткой превращения евреев в полноценных российских подданных, которая на сей раз основывалась на пространных рассуждениях группы достаточно либеральных, ориентированных на Европу государственных чиновников.

В Еврейский комитет, возглавляемый графом П. Д. Киселевым (1788–1872), также входил граф С. С. Уваров (1786–1855), министр народного просвещения. Уваров много путешествовал по Западной Европе, видел тамошних евреев, прошедших процесс аккультурации. Особенно его впечатлила языковая и культурная ассимиляция евреев в немецких княжествах. В то же время члены комитета все отчетливее осознавали существование у евреев собственной мощной образовательной системы и масштабы ее влияния. Основными целями стало отлучение евреев от Талмуда и «фанатических предрассудков» [Klier 1995: 73–74].

Уваров, в силу собственных склонностей, взял за образец немецкоязычные земли[56]. Комитет куда меньше интересовался современными частными училищами ближе к дому, в Царстве Польском, хотя и взял на заметку число польских евреев, посещавших общеобразовательные учреждения[57]. При этом комитету было известно о существовании похожих на немецкие школ в черте оседлости. С середины 1820-х до середины 1840-х годов частные еврейские училища открылись в Одессе, Кишиневе, Вильне, Риге, Минске, Митаве и Херсоне [Krieze 1999]. При всех различиях между собой, они пытались сочетать определенный объем еврейского образования с обучением на русском и преподаванием светских предметов. Уварова так впечатлило посещение рижского училища, что он пригласил его содержателя в состав комитета.

М. Лилиенталь (1815–1882), еврей, получивший образование в Германии, стал директором мужского еврейского училища в достаточно германизированной еврейской общине Риги в 1840 году. Он проработал на этой должности всего год, когда Уваров пригласил его поучаствовать в планировании общегосударственной системы еврейских школ. По просьбе Уварова Лилиенталь списался с руководителями западноевропейских еврейских школ и семинарий, запросил рекомендации для преподавателей новых школ [Stanislawski 1983:70]. Притом что и Лилиенталь, и Уваров были склонны идеализировать немецкую еврейскую общину и ее успешную интеграцию в общество, оба они довольно слабо представляли себе русскую еврейскую общину и даже ее более модернизированную и русифицированную часть.