В Иродовой Бездне. Книга 3

И он вспомнил мать, близких, семью, верующих. Кто знает, может быть, уже не придется встретиться. Он знал, что значат эти полуштрафные колонны, состоящие из неисправимых рецидивистов. Было тоскливо, ужасно, кажется, безнадежно.

Он стал молиться. Все рассказывать своему Отцу, своему лучшему другу Иисусу Христу. И вот, несмотря на то, что стало темнеть и этап погнали с поспешностью, чувствовалась усталость, а проходить пришлось каким-то болотом и ноги Левы совсем промокли в холодной воде, — на душе Левы становилось все светлее, радостнее. Он обращался к Богу, смотрел в небо, на облаках которого догорали краски вечерней зари, и верил, что с ним Иисус, и Он поможет перенести все испытания и сделает так, как лучше. Невидимые лучи любви Божьей с безграничных высот проникали в душу, озаряли ее особым, невидимым светом, и ему было хорошо. Он как будто перестал чувствовать усталость и то, что ноги его застывали от холодной сырости. Он всем сердцем ощущал любовь Божью и становился спокойнее: если умереть за Христа, то Он поможет, если же жить для Него, то Он поведет и прославится. «Да будет воля Твоя!" — шептал он.

Этап подошел к двум огромным бревенчатым баракам, огороженным колючей проволокой. Их никто не встретил. Эти бараки были, видимо, уже покинуты строителями и их использовали как место ночевки для этапов. В бараках было холодно, но зэки быстро разожгли железные печи, и стало тепло.

На нарах места хватало всем. Это было счастье, так как пол был очень грязный от липкой, темной грязи, натасканной ногами со двора. Этапникам выдали порцию хлеба, соленой рыбы. В бачках была холодная вода. Утром начальник конвоя обещал дать кипяток.

Коптили, мерцали две керосиновые лампы. Был полумрак. Лева искал кого-нибудь, с кем можно было бы поговорить, подружиться. Но кругом были воры, жулики, смотревшие на него с каким-то презрением.

«Хорошо, что вещи не со мною, — подумал Лева, — их везут отдельно на подводе, а то бы здесь от них не осталось и следа».

Он расположился на верхних нарах. Урки улеглись, не разуваясь, Лева же представить себе не мог, что он будет спать в сырых ботинках. Он снял их, отжал портянки, которые положил под себя. Теплый ватный бушлат не снял, а еще плотнее закутался в него. Ботинки поставил рядом, у головы. «Украдут», — думал он. А лишиться ботинок — это страшное дело. Ведь у конвоя запасных нет, а идти босиком — это больше, чем пытка. Он привязал концы шнурков ботинок к пальцам. Помолился, вспомнил 90-й псалом: «Живущий под покровом Всевышнего, под сенью Всемогущего покоится». Говорит Господу: «Прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю!»

Он задремал, забылся. Вдруг что-то задергало палец. Он приподнялся, вскочил. Кто-то снизу пытался украсть ботинки. Опять улегся, опять задремал, заснул. И вот опять «клюет». Он вскочил, неизвестный исчез, ботинки остались целы. Под голову Лева их не мог положить, они были слишком грязные. Была еще попытка стащить эти ботинки, но воры, убедившись, что Лева каждый раз просыпается, оставили эти попытки, и к утру он спокойно заснул.

Утром напились горячего кипятка, согрелись, подкрепились выданной пайкой хлеба. Этап погнали дальше. Так шли несколько дней. Дорога стала неровной, гористой, местами ее размывала весенняя вода. Наконец добрались до колонии, где предстояло жить и трудиться. Это был новый участок. Новые бараки, кухня, баня. Сюда были предварительно, еще зимой, посланы строители, которые заранее все это и построили.

Этап разбили по бригадам. Начальник колонны сразу же провел совещание с бригадирами. Был день отдыха. Казалось, после этого должна начаться обычная для заключенных трудовая жизнь. Но тут началось нечто странное: люди не могли получить пайки хлеба. Бандиты нападали на несущих хлеб и отнимали его. А пайка — это самое кровное, это жизнь заключенного, без нее он не может работать, ни даже просто существовать. Тогда пытались выдавать хлеб у каптерки для всей бригады, но и там отчаянные урки отнимали его у слабых. В результате начальник колонны должен был сам стоять у хлеборезки и по списку выдавать пайку хлеба каждому в руки.

Глава 13. Облегчение

«Благословен Господь, Который не дал нас в добычу зубам их! Душа наша избавилась, как птица, из сети ловящих; сеть расторгнута, и мы избавились. Помощь наша — в имени Господа, сотворившего небо и землю».

Псал. 123, 6–8.