В изгибе развития

Я никогда не предполагала, что мне придётся прибегнуть к такому старому способу общения с тобой. Ещё недавно я верила, что мы увидимся и что ты поможешь нам бороться со всем тем отвратительным, что обрушилось на наш несчастный экипаж, на наш бедный корабль. Но теперь я поняла, что мы более никогда не увидим друг друга. Я поняла это со всей определённостью, поняла свое бессилие препятствовать этому и боясь, что ты останешься в неведении, сочла необходимым рассказать тебе обо всём. Пусть это односторонний разговор. Пусть ты не сможешь ответить мне. Теперь это уже неважно. Ты всё равно должен знать то, что знаю я, и для этого я выбрала старый, но надёжный способ записи информации. Ибо боюсь, все другие могут не донести до тебя правды, когда ты вернёшься в этот мир.

Дорогой Ник Лов! Когда ты будешь читать эти письма, меня уже давно не будет в живых. И эти письма станут для тебя лишь памятью обо мне. И если они хоть чем-то окажутся тебе полезными я буду счастлива, ибо это всё, что я могу сейчас для тебя сделать.

Начну с самого начала. После того как мы все простились с вами, уходящими в анабиоз, после того как поздно вечером убедились по приборам, что ваше усыпление прошло нормально, оставшихся собрал по видеофону Мит Эс. Глядя на наши грустные лица, он одобрил нас и предложил всем отдохнуть и выспаться завтра.

Я долго не могла уснуть в тот вечер, перебирая в памяти происшедшее, и много думала о тебе, Ник Лов. Тогда я ещё не могла знать, что мы расстались с тобою навсегда. И не скрою. Ник Лов, да теперь это и не имеет значения, я думала и о том, что после твоего возвращения мы могли бы быть вместе».

Ник Лов закрыл глаза и оторвался от строчек. Он думал о том, что случившееся ограбило не только поколения живших и живущих космитов. Оно ограбило лично его, отняв у него Вер Ли.

«Что ж, тем хуже придётся виновным», — не смог подавить в себе мстительного чувства Ник Лов и тут же вспомнил, что настоящих виновников, виновников первоначальных, кто бы они ни были, он уже никогда не увидит, ибо их тоже нет в живых, и ему Ник Лову, некому и незачем мстить.

«Увы, история знает много примеров, когда неумолимое время уводило преступников от ответственности перед народами, которым они причинили зло», подумал Ник Лов и продолжил чтение.

«Утром мы все принялись за работу. Мит Эс чётко распределил обязанности. Ред Им, Мен Ри и я. под его руководством, должны были с помощью автоматов ещё раз произвести тщательное обследование умерших, Ша Вайн получил задание подготовить оптимальную программу пробы и поиска противоядия. Энергетик Лой Ки вместе с Лос Тидом должны были начать систематический осмотр корабля, конечно, с помощью аппаратуры, и подготовку его к переводу на орбиту спутника ближайшей звезды класса С0595, которую мы тут же единодушно предложили назвать Солнерой, в честь нашего далекого Солнца. Торможение корабля и переход на эллиптическую орбиту начались вечером этого дня и занял более суток. Естественно, что мы все находились в тормозных капсулах вахтенного экипажа. Переход прошел незаметно, по крайней мере я почти все это время, приняв снотворное, проспала, хотя и более тяжелым сном, нежели обычно. Но, разумеется, командир, его помощник да, кажется, и остальные члены маленького экипажа, кроме, пожалуй, Мен Ри, провели это время не так спокойно. У них были утомлённые лица, хотя начало следующего рабочего дня Мит Эс назначил лишь на двенадцать часов.

Накануне мы сделали много анализов со срезов тканей и крови умерших, которых пока решено было не предавать кремации.

«Как хорошо, — думала я тогда, — что все эти манипуляции делают автоматы».

И хоть я получила нормальную подготовку врача и, конечно, имела дело с трупами, мне казалось невозможным резать тела людей, которых я близко знала. Как наивна я тогда была и как дорого мы все за это заплатили! Мне сейчас иногда приходит в голову, что это я, моя профессиональная малограмотность, во всём виновата.

Анализы показывали то же: живые возбудители, идентифицированные аппаратами по каталогу памяти как холерные, стойко переносили известные противоядия. Реализуя оптимальную программу, автоматы последовательно перебирали различные сочетания препаратов, но результат был всё тот же — культура вибрионов в противохолерных вакцинах не уменьшала своей жизнеспособности.

На другой лень Мит Эс подвёл итоги: вибрион не поддаётся действию обычных препаратов. Мы ещё раз посмотрели культуру, спроектированную с предметного стеклышка микроскопа на экран. Были хорошо видны тонкие, слегка спиралевидные палочки, очень подвижные за счёт торчащих из тельца жгутиков. Для сравнения рядом, на тот же экран, был спроектирован взятый из хранилища медицинской памяти очень давний фильм, где также были сняты холерные вибрионы при том же увеличении. Даже на глаз было видно сходство обеих форм микроорганизмов. И было непонятно, почему на них не действовали проверенные препараты? Как мы были доверчивы! А ведь история учит: сомневаешься — насторожись.