В кафе с экзистенциалистами. Свобода, бытие и абрикосовый коктейль

После знакомства с экзистенциалистами в 1940-х годах Райт стал еще большим франкофилом и еще большим экзистенциалистом, чем когда-либо. В 1952 году он закончил роман «Аутсайдер», историю о беспокойном человеке по имени Кросс Дэймон, который бежит, чтобы начать новую жизнь, после того как его путают с другим человеком, погибшим в аварии в метро. Белые у власти не могут отличить одного чернокожего от другого; Дэймон пользуется их ошибкой, чтобы избежать судебного преследования за то, что от него забеременела несовершеннолетняя девушка. Затем он попадает в еще более серьезные затруднения и убивает, чтобы скрыть свою личность. Он также связывается с коммунистами, как это делал сам Райт. Перевоплотившись, Дэймон чувствует большую свободу, но также и головокружительную ответственность за решение вопроса о смысле своей жизни. История заканчивается плохо: Дэймона выслеживают за его преступления и убивают; в предсмертные минуты он говорит, что сделал все это, чтобы стать свободным и узнать, чего он стоит. «Мы не такие, какими кажемся… Может быть, хуже, может быть, лучше, но точно другие… Мы сами себе чужие».

Райт применяет философию Сартра и Камю к опыту черных американцев. В результате получилась интересная книга, но в ней есть и слабые места, и она могла бы выиграть от редакторской правки. Вместо этого Райт получил редактора и агента, которые предпочли полностью избавить книгу от идей, как это произошло с англоязычным переводом книги де Бовуар «Второй пол». Издательский мир ожидал от такого автора, как Райт, чего-то простого и сырого, а не интеллектуальной переработки таких произведений, как «Тошнота» и «Гостья». С неохотой он отредактировал свою работу, чтобы урезать философию. Пока он занимался этой мучительной работой, по почте пришел новый роман: «Человек-невидимка» Ральфа Эллисона. В нем тоже рассказывалось об отчужденном чернокожем человеке, совершающем путешествие от невидимости к подлинности. Роман «Человек-невидимка» был легче, чем роман Райта, и не содержал французской философии. Он продавался лучше и получил Национальную книжную премию.

Райт написал Эллисону большое письмо, расхваливая его работу и приглашая в Париж, на что Эллисон грубо ответил: «Меня начинает тошнить от американских негров, которые приезжают на несколько недель и возвращаются, настаивая на том, что там рай». Он считал, что Райт навредил себе, переехав за рубеж: он испортил свободу своего писательства поисками свободы в реальной жизни. Райт часто получал подобные замечания: его редактор, Эдвард Асвелл, считал, что он обрел мир как личность, но потерял литературный импульс. Даже Джеймс Болдуин писал: «Ричард смог, наконец, жить в Париже точно так же, как он жил бы, будь он белым человеком, здесь, в Америке. Это может показаться прекрасным, но я сомневаюсь, так ли это».

Мне интересно другое: почему парижская жизнь Райта вызвала такое осуждение? Сам Болдуин жил во Франции, а Ральф Эллисон воспользовался стипендией Prix de Rome[82], чтобы переехать в Италию на два года после успеха «Человека-невидимки» — хотя он скучал по Америке и вернулся в нее. Белые писатели постоянно переезжали за границу; никто не говорил им, что в этом случае они потеряют способность писать. Райт считал, что свобода была необходима ему, чтобы получить перспективу: «Мне нужно жить свободно, если я хочу развиваться». Это кажется разумным утверждением. Настоящее возражение, как я подозреваю, вызвало не то, что Ричард Райт переехал во Францию, а то, что он писал о французских идеях.

Правда, после этого Райт больше не писал романов. (Как и Эллисон.) Он создал книги о путешествиях и репортажи, в частности «Цветной занавес» о Бандунгской конференции развивающихся стран в апреле 1955 года и «Белый человек, послушай!» в 1957 году, посвященную вестернизированным людям в Азии, Африке и Вест-Индии — тем «одиноким аутсайдерам, которые выживают на окраинах многих культур». Его симпатия к экзистенциальным неудачникам никогда не ослабевала; она просто переместилась в другие жанры.

19 сентября 1956 года Райт выступил на Первом международном конгрессе негритянских писателей и художников в Сорбонне. Там он был единственным оратором, который обратил внимание на почти полное отсутствие женщин в зале. Райт отметил, насколько близки были ключевые темы конгресса к тем, которые Симона де Бовуар исследовала в книге «Второй пол»: борьба за власть, отчужденный взгляд, самосознание и создание угнетающих мифов. Участники феминистских и антирасистских кампаний также разделяли экзистенциалистское стремление к действию: веру в то, что статус-кво можно воспринимать в интеллектуальном плане, но нельзя мириться с ним в жизни.