В кафе с экзистенциалистами. Свобода, бытие и абрикосовый коктейль

Тем временем «Второй пол» все сильнее влиял на женщин во всем мире. Создатели телепрограммы и книги «Дочери де Бовуар» 1989 года собрали истории женщин, жизнь которых изменилась после прочтения ее работ в 1950-х, 1960-х и 1970-х годах. Среди них Энджи Пегг, домохозяйка из маленького эссекского городка, которая взяла «Второй пол» в книжном магазине наугад и читала его до четырех утра. Сначала она погрузилась в главу о том, как работа по дому изолирует женщин от мира, а затем перешла к чтению остальных. До этого момента Пегг думала, что только она одна чувствует себя оторванной от жизни из-за того, как она проводит свои дни; де Бовуар заставила ее понять, что это не так, и показала ей, почему она так считает. Это было одно из тех судьбоносных книжных открытий, как у Сартра или Левинаса, прочитавших Гуссерля. К утру Пегг решила изменить направление своей жизни. Она отбросила швабру и пылесос и поступила в университет, чтобы изучать философию.

Помимо «Второго пола», многие женщины черпали вдохновение в четырех томах автобиографии де Бовуар, которые начались в 1958 году с «Воспоминаний благовоспитанной девицы» и продолжались до «В общем» в 1972 году. Маргарет Уолтерс, выросшая в Австралии, была в восторге от ярких формулировок и содержания этих книг. В них рассказывалась грандиозная история одной женщины, ищущей свободу — и находящей ее. Женщины, живущие в традиционных браках, были особенно заинтригованы рассказом Бовуар о ее открытых отношениях с Сартром и другими любовниками. Кейт Миллетт, которая сама стала выдающейся феминисткой, вспоминала: «Вот она в Париже, живет такой жизнью. Она — смелая и независимая, она — та, кем я хотела бы быть здесь, в Поданке». Она также восхищалась совместной политической деятельностью де Бовуар и Сартра. Они оба олицетворяли собой попытку вести этическую жизнь — жить в соответствии с радикальной этической политикой, которая не является просто пылящимся на полке левацким трактатом — им постоянно приходилось изобретать этику ситуации. Это само по себе было приключением.

Симона де Бовуар за несколько десятилетий так изменила жизни некоторых женщин, что некоторые из них почувствовали себя лишенными привычных благ. Одна из участниц интервью, Джойс Гудфеллоу, рассказала, что бросила мужа и ушла со стабильной, но скучной работы. В итоге она стала абсолютно свободной женщиной — и матерью-одиночкой, которая долгие годы боролась с бедностью. «То, что вы читаете, действительно влияет на вашу жизнь», — говорила она с горечью.

То, что вы читаете, влияет на вашу жизнь: история экзистенциализма, распространившегося по миру в пятидесятые и шестидесятые годы, подтверждает это больше, чем любая другая современная философия. Подпитывая феминизм, борьбу за права ЛГБТ, разрушение классовых барьеров, антирасистскую и антиколониальную борьбу, экзистенциализм помог фундаментальным образом изменить основы нашего сегодняшнего существования. В то же время он вдохновлял на поиски более личных форм освобождения. Сартр призывал к новой экзистенциалистской психотерапии, и она была создана к 1950-м годам, когда терапевты стремились лечить пациентов как личностей, борющихся с вопросами смысла и выбора, а не больных с набором симптомов. Швейцарские психиатры Медард Босс и Людвиг Бинсвангер разработали «Дазайн-анализ», основанный на идеях Хайдеггера; позднее идеи Сартра приобрели влияние в США и Великобритании. Ролло Мэй и Ирвин Ялом работали в откровенно экзистенциалистских рамках, и схожими идеями руководствовались «антипсихиатры», такие как Р. Д. Лаинг, а также «логотерапевт» Виктор Франкл, чей опыт пребывания в нацистском концентрационном лагере привел его к выводу, что потребность человека в смысле является почти такой же жизненно важной, как потребность в еде или сне.

Эти движения черпали энергию из более общего стремления к смыслу и самореализации среди молодежи, особенно в Америке. После войны многие жили настолько мирной жизнью, насколько могли, осознавая ценность стабильной работы и дома в пригороде с зеленью и свежим воздухом. Некоторым ветеранам было трудно адаптироваться, и они просто хотели наслаждаться тем, что мир мог им предложить. Их дети росли, пользуясь этими благами, но в подростковом возрасте задумались, есть ли в жизни нечто большее, чем стрижка газона и приветливое помахивание соседям. Они восстали против узколобого политического порядка Америки времен холодной войны с его смесью комфорта и паранойи. Как Холден Колфилд из романа Дж. Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи»[83], они решили, что точно не хотят быть фальшивыми.