В кафе с экзистенциалистами. Свобода, бытие и абрикосовый коктейль

Продолжался и поток экзистенциалистской художественной литературы и драматургии. В сентябре 1945 года вышла «Кровь других» де Бовуар. Сартр опубликовал первые два тома цикла романов «Дороги свободы», написанных несколькими годами ранее, действие которых происходит в 1938 году. В них главный герой Матье Деларю развивается от наивного представления о свободе как о простом эгоизме уровня «делай что хочешь» к более совершенному определению, в котором свобода сталкивается с требованиями истории. К моменту выхода третьего тома в 1949 году, La mort dans l’âme, или «Смерть в душе», мы видим, как Матье храбро защищает деревенскую колокольню во время падения Франции. Теперь он использует свою свободу в лучших целях, но поражение, похоже, станет его концом. Предполагаемый четвертый том должен был показать, что он все-таки выжил и обрел настоящую свободу благодаря солидарности с товарищами по Сопротивлению. К сожалению, как это обычно бывало, когда Сартр планировал грандиозное завершение проекта, том так и не был закончен. Вышли лишь отдельные фрагменты, и то спустя много лет. Подобно тому как вопрос этики остался неразрешенным в «Бытии и ничто», вопрос свободы остался подвешен в «Дорогах свободы». Ни в том, ни в другом случае проблема не была связана с потерей Сартром интереса: она была вызвана его склонностью постоянно менять свое мнение в философском и политическом плане.

Во всех этих романах, рассказах и эссе 1940-х годов преобладало настроение не столько посттравматического опустошения, сколько взволнованности. Мир развалился на куски, но именно поэтому с ним теперь можно было сделать почти все что угодно. Это создавало захватывающую и пугающую смесь — именно такое сочетание эмоций было характерно для первой волны послевоенного экзистенциализма в целом.

Это сочетание возникло и в местах, далеких от Парижа. В 1959 году американский исследователь Хайдеггера Джесси Гленн Грей в своем труде о военном опыте вспоминал, как он путешествовал по итальянской сельской местности со своей частью в конце войны. Однажды вечером он остановился, чтобы обменяться несколькими фразами на ломаном итальянском с пожилым человеком, курившим трубку возле хижины. Эта встреча опечалила Грея, поскольку казалось, что этот традиционный мир и его вековое спокойствие будут потеряны навсегда. Но вместе с предчувствием утраты он ощутил воодушевление и надежду. Что бы ни случилось дальше, думал Грей в тот вечер, одно было несомненно: философы, которых он изучал в колледже, мало что смогут предложить послевоенному миру. Это была новая реальность, и ей нужны были новые философы.

И вот они появились.

Так начался чудесный и безумный для экзистенциализма год — со всеми дикими экспериментами, которые мы мимоходом упомянули в первой главе. Захватывающая лекция Сартра в октябре 1945 года закончилась сенсацией и громкими заголовками. Разговоры о его философии разнеслись по Парижу и за его пределы. В 1946 году Габриэль Марсель писал: «Не проходит и дня, чтобы меня не спросили, что такое экзистенциализм». И добавил: «Обычно о таком спрашивает светская львица, но завтра это может быть моя домработница или кассир в метро». Каждый модник жаждал узнать об этом, каждое государственное учреждение опасалось этого, и почти каждый журналист, казалось, зарабатывал этим на жизнь.

Друг Сартра Борис Виан высмеял это увлечение в своем романе 1947 года L’écume des jours, переведенном как «Пена дней»[56]. В этом сюрреалистическом и игривом романе в качестве второстепенного персонажа фигурирует известный философ Жан-Соль Партр. На одну из своих лекций он прибывает на слоне, а затем в сопровождении своей супруги графини де Мовуар усаживается на трон. От его стройного тела исходит необыкновенное сияние. Аудитория настолько очарована, что его слова заглушаются аплодисментами, а в конце зал рушится от напора жаждущих попасть внутрь. Партр наблюдает за происходящим, восхищенный тем, что все так увлеченно отдаются своему делу. Симона де Бовуар наслаждалась сатирой Виана и назвала ее произведением «огромной любви».

Трубач Виан был лидером праздничного элемента экзистенциалистской сцены, которая нашла свой дом в районе Сен-Жермен-де-Пре на Левом берегу. Уже к концу оккупации он стал первопроходцем в проведении джазовых квартирников, где собирались уклонявшиеся от комендантского часа молодые люди, известные как «зазу», обходившие временные ограничения тем, что просто не возвращались домой до следующего дня. После окончания войны Виан играл в новых подвальных клубах. Он также смешивал причудливые коктейли за барными стойками и писал забавные, сенсационные или сюрреалистические романы в зависимости от настроения. Позже он написал «путеводитель» по Сен-Жермен-де-Пре, в котором дал карты, описания и портреты «троглодитов», обитающих в диковинных пещерах.