В капкане случайной страсти

Дарби закинула ноги на диван и положила под голову подушку.

– Я уже приняла таблетку. Спасибо, что не говоришь мне глупые слова сожаления.

Джуд видел, что она храбрится, а на самом деле чувствует себя подавленной.

– По правде говоря, Дарби, я не знаю, что ты сейчас испытываешь. Я не хочу иметь детей. Их отсутствие меня полностью устраивает.

– Правда?

Джуд кивнул:

– Да.

– Можешь сказать почему?

Разговор становился опасным. Он боялся открывать Дарби свою душу, боялся с ней сблизиться, но она была с ним откровенной и заслуживала того же.

– Мой брат на двенадцать лет младше меня. Когда он родился, я стал его нянькой, – начал Джуд сухим невыразительным тоном. – Мой отец и мачеха были слишком заняты собой, поэтому до тех пор, пока я не уехал в колледж, его воспитывал я.

Дарби покачала головой, словно не поверила ему.

– Ты имеешь в виду, что ты присматривал за ним после школы, помогал ему делать уроки?

Именно поэтому Джуд редко говорил о своем детстве. Люди, особенно такие, как Дарби, ему не верили.

– Нет, я заботился о нем. Он появился на свет в начале летних каникул, когда мне было двенадцать. У моей мачехи началась послеродовая депрессия. Она не могла им заниматься, а моему отцу нужно было работать. Когда начался новый учебный год, мачеха с горем пополам заботилась о нем до моего возвращения из школы, а потом либо спала, либо куда-то уходила. В общем, обязанность по воспитанию Джейка лежала на мне.

– Какой ужас, Джуд.

Прочитав в ее взгляде сочувствие, он пожал плечами:

– У меня не было времени ни на занятия спортом, ни на вечеринки с друзьями, ни на свидания. Я должен был заботиться о младшем брате. Когда мой отец обмолвился о том, что было бы неплохо, если бы я поступил в местный колледж, я понял, что это мой шанс вырваться на свободу. Я усердно учился и получил полную стипендию. Отцу не пришлось платить за мое обучение в колледже. Одним словом, я оставил Джейка, чтобы спасти самого себя.

Черт побери, он не собирался говорить последнюю фразу, но в Дарби было что-то такое, что заставило его ей открыться. Это сильно его напугало.

– И тебя мучило чувство вины, – предположила она, глядя на него.

– Я старался приезжать домой как можно чаще, но всякий раз чувствовал, как Джейк все больше от меня отдаляется. Он злился на меня за то, что я его оставил, поэтому делал все возможное для того, чтобы мне досадить. Он угонял автомобили, напивался, курил травку, затем перешел на более сильные наркотики.

– Ты имел полное право жить своей собственной жизнью.

Умом Джуд это понимал, но чувство вины от этого не ослабевало.

– Джейк не упускал ни одной возможности довести меня до белого каления.

– Именно поэтому он закрутил роман с твоей девушкой.

Джуд поморщился:

– Да. Я разрешил Карле пожить в моей квартире на Манхэттене. Она тогда выступала в «Метрополитен-опере», а я отправился в Австралию работать над проектом. Джейк соблазнил ее и перебрался к ней. Вернувшись, я застал их в своей постели и велел им до конца дня освободить мою квартиру. Мой братец забрал оттуда все, что можно было продать.

Потрясенная, Дарби накрыла рот ладонью.

– Надеюсь, ты вызвал полицию, чтобы его арестовали.

Джуду понравилось, что она отреагировала таким образом. Это означало, что она его поняла.

– Да. Мой отец предъявил мне ультиматум: либо я забираю заявление, либо моя семья от меня отрекается.

– И ты выбрал второе, – сказала Дарби. В ее тоне не было ни намека на осуждение.

– Джейка посадили на год, и отец с мачехой обвинили в этом меня. С тех пор я не общаюсь со своей семьей.

Дарби возмущенно покачала головой:

– Они отреклись от тебя после всего, что ты сделал для Джейка? Это невероятно.

Встретить спустя долгое время человека, который понял его выбор и встал на его сторону, было подобно глотку свежего воздуха.

– Вот почему я никогда не хотел иметь детей, – сказал он. – Я выполнял родительские обязанности, и это ни к чему хорошему не привело.

Дарби коснулась кончиками пальцев его руки:

– И ты никогда не менял свое мнение?

Джуд покачал головой:

– Нет. По правде говоря, десять лет назад я хотел сделать себе вазэктомию.

Дарби улыбнулась. Когда Джуд поднял бровь, она пожала плечами:

– Я просто подумала, что мы с тобой плохо друг другу подходим. Ты не хочешь иметь детей, а я хочу. Слава богу, между нами нет ничего, кроме секса. Мы были бы ужасной парой.

Если не считать вопросов деторождения, в остальном они прекрасно друг другу подходили. Оба были сильными, независимыми, ответственными и серьезно относились к работе. Дарби Броган была единственной женщиной, которую он мог представить в своей жизни через пять или десять лет. Подобное было для него в новинку, и он не знал, как ему быть с этой женщиной.

Заметив, что у нее закрываются глаза, он наклонился и коснулся губами ее лба:

– Спи, дорогая. Когда ты проснешься, я буду рядом.