В капкане у зверя

Осторожно удерживая Аню, он поднялся на второй этаж, где находилась спальня. Раньше он и не замечал насколько огромен и пуст дом. Странные мысли лезут в голову, и лучше бы прогнать их поскорее. Давид уложил Аню на кровать, включил электрический камин, чтобы она быстрее согрелась, а сам опустился на колени рядом. Нужно еще раз осмотреть рану. Но на этот раз задрать сорочку оказалось не так просто. Он не хотел тревожить Аню, а может просто искал себе оправдания, но одним движением разорвал ночнушку по шву почти до талии. В лесу он не позволял себе смотреть, чтобы не отвлекаться, но сейчас… Сейчас можно было рассмотреть Нейшину в подробностях. Ничего не изменилось: тонкий зарубцевавшийся шрам на месте вчерашней раны. Ладно, он потом подумает, как подобное могло произойти. Сейчас его волновало другое. По своей воле Аня вряд ли в ближайшем будущем разденется перед ним. Осознание того, что она согласится сделать это за деньги, почему-то вызвало гнев и ярость. Но вот пока она спит… Нет никаких преград. В конце концов он всегда может соврать себе, что делает это с вполне благородной целью: проверить, нет ли у нее других повреждений. Давид откинул в сторону грязную ткань. Аня была совершенной. То, что надо, чтобы кровь бежала быстрее и закипала в венах. Бледная чистая кожа с голубоватыми ручейками вен. Стройный ноги, которые должны обхватывать его бедра. Округлые колени, на которых она очень скоро будет стоять. На которых она проведет много времени, пока не научится принимать его член целиком, заглатывать до яиц, пытаясь доставить ему удовольствие. Давид метнулся на веранду. Ему нужно на свежий воздух. Под ледяной дождь. А иначе свихнется, всего лишь глядя на нее. Он становится одержимым ею. На дощатом полу появились лужи. Свет от камина отражался в них, и казалось, что Давид ступает в огонь. Так и было. Так, черт возьми, и было! Нейшина довела его до предела. Она лежала в его кровати. Доступная. В его власти. Ничего не делая, она доводила его до сумасшествия. Давид смотрел на сплошную стену дождя, но видел, как Аня поворачивается к нему спиной, прогибается, опускается грудью на подушки и поднимает попку вверх, соблазняя его. Он видел, как сжимает упругие ягодицы, оставляя на них отпечатки ладоней и пару шлепков, как вбивается в нее, разгоряченную и мокрую. Он даже слышал ее стоны! Настолько явственно, четко. Давид обернулся, но Аня все так же лежала на кровати. Неподвижно. Молча. Словно его и не существовало рядом. Спящая красавица, мать ее!