В когтях германских шпионов

— Я и так совсем близко. Но нельзя же так презирать описательную сторону… Вечером, третьего дня, я вышел погулять. Эти коридоры созданы для прогулки… Широкие, уютные, обилие воздуха… Вижу — дверь её приоткрыта и ключ торчит… У нас такие массивные бронированные ключи вроде камергерских. Но, чёрт побери, с прусским орлом!.. Дай, думаю, загляну. Она ведь звала меня к себе… Стучу раз — никакого ответа. Два — то же самое. Три — молчок… Тогда я решил войти. Может быть, не слышит или отдыхает. Вхожу. Салончик освещен. Заглянул в спальню — пусто… И уже на обратном пути увидел на письменном столе «кодак». Представь, так и дернуло меня что-то… Дай, посмотрю… Раскрыл… Вижу — в гнезде катушка с пленками. Я ведь сам любительствую… Пленки не девственно-чистые, а уже использованные… Сам не знаю, как и почему, — это было сильнее меня, — схватил катушку в карман и никем не замеченный вышел… Повезло… Я начинаю входить во вкус. Но вот! На другой день я поехал к одному приятелю фотографу и, взяв с него слово хранить молчание, заказал эти самые отпечатки… Доволен ты мною?

— Доволен… Теперь любопытно было бы знать, с ведома ли Агапеева сфотографирован был «Дракон»? Во всяком случае, у них и тени подозрения не должно быть, что за ними следят и подозревают. Понимаешь? Эта графиня — слишком крупный игрок, и эти снимки для неё — мелочь. Это лишь подтверждение, что она шпионка… Твоя задача проследить ее на чем-нибудь значительном, большом, что открыло бы нам новые горизонты… Кстати, уехал этот гримирующийся под англичанина господин?

— Уехал.

— Ну вот. Теперь ты должен действовать осмотрительно, тонко. Я сам пока брожу впотьмах, но инстинкт подсказывает мне, что мы накануне какой-то грандиозной авантюры… И если это тот самый гастролёр, которого Вильгельм посылал на «Пантеру»?..

— На «Пантеру»? — с удивлением переспросил Криволуцкий, округлив свои ассирийские глаза.

— Если ты интересовался политикой, ты должен помнить знаменитый агадирский инцидент… Вильгельм послал к марокканским берегам броненосец «Пантера»… Что и как — это долго рассказывать. Но суть в том, что с его стороны это был провокационный трюк… У Агадира стоял англо-французский флот. Вильгельм желал убедиться, существует ли между Францией и Англией тайный оборонительный договор. Ему хотелось довести предполагаемых союзников до белого каления, чтобы почувствовать, будут ли они действовать солидарно… И в то же время он командировал некоего Флуга на «Пантеру» передать командующему броненосцем словесное приказание: ни под каким видом не открывать огня и, если бы его открыли первые англо-французы, уходить на всех парах прочь. Уходить, поступившись воинским самолюбием. Он натягивал пружину до последней степени, но не хотел, чтобы она лопнула. Я полагаю, что немец Флуг и англичанин Прэн — одно и то же лицо… Ты что сейчас делаешь? Я завтракаю дома. Оставайся.

Криволуцкий завтракал у Леньки и просидел до пяти часов. Потом гулял и вернулся к себе в отель вечером. На лестнице он встретил Агапеева, нагруженного двумя папками.

— Вас куда несёт, «король воздуха»?

— Спешу… по делу…

Внизу Агапеева ждал мотор.

За час перед этим его вызвал к телефону мужской голос, назвавшийся полковником Шепетовским. В воздухоплавательных кругах это было крупное имя. И Агапеев был рад случаю познакомиться с этим человеком.

«Я сейчас на Крестовском у… — полковник назвал одно высокопоставленное лицо. — Он очень интересуется техническими подробностями вашего изобретения. Это принесёт вам большую пользу. Соберите все чертежи и будьте готовы, а я пришлю за вами автомобиль… Спросите мотор с Крестовского… До скорого свиданья. Буду рад познакомиться лично».

Агапеев потребовал через швейцара:

— Мотор с Крестовского?..

Подкатила большая черная машина с шофёром в гоночных громадных очках, закрывающих всю верхнюю половину лица.

Швейцар захлопнул дверцу. Агапеев очутился в просторном купе, и машина гудя помчалась в теплую вечернюю мглу…

16. Неприятное пробуждение

Агапеев дымил папиросой, откинувшись на мягкую спинку. Шумная жизнь вечернего города убегала мимо зеркальных стёкол.

И это мелькающее движение, отражающиеся огни, улыбки, пешеходы, встречные моторы и коляски, молодые красивые лица — все это вместе с мягким сумеречным дыханием установившегося мая так манило к себе! Досада, что мотор закрыт наглухо, да и вряд ли вообще раскрывается. И хорошо, что внутри темно и не сидишь, как напоказ.

Пробовал Агапеев опустить окна. Пусть хоть струйка свежего воздуха ворвется. Нет, не открываются. Словно запаяны.

И он курил и мечтал.

Хорошо! Все так удобно складывается. Ему давно говорили, что Шепетовский желает узнать его поближе. Интересуется им. А этот молодой полковник — большая сила, и от него зависит многое. Что ж, тем лучше!.. Можно будет через него получить место начальника одной из воздухоплавательных школ… И тогда…