В конце пути

Иосс не успел понять увиденное, не успел дальше разглядеть газету (а там, он угадал боковым зрением, было и еще что-то странное), как газета вылетела у него из рук. Климов, смотревший через плечо Иосса, вырвал ее, скомкал и выскочил прочь из комнаты.

— Пальто-то забыл, Андрей! — закричал вслед ему Иосс и, ничего не услышав в ответ, махнул рукой.

Собравшись с мыслями, Иосс пришел к выводу, что самое разумное было бы показать газету тому, у кого она украдена — Рубцову. И задать соответствующие вопросы. Но газеты нет, ее неведомо куда утащил сбесившийся Климов. Уж, конечно, не к Рубцову. Как быть? Все-таки, видимо, стоит позвонить Маю, хотя бы для того, чтобы известить его о пропаже странной газеты.

В телефонной трубке после первого же гудка он услышал:

— Добрый вечер, Иосс.

— Откуда вы знаете, что это я? Я же еще ни слова не сказал!

— Спасибо за то, что вы оказались благородным человеком.

— Что такое?

— Я знаю о том, что Климов выкрал из моего кабинета газету, — сказал Рубцов, — заходите ко мне, Николай, я все вам объясню.

— Ну и дела! — вздохнул Иосс. — Диктуйте адрес...

А Климов тем временем несся в такси в другой конец города. Сердце его стучало. Как он ненавидел Рубцова! В нем Климов видел главную причину позора, который, как он панически предчувствовал, неумолимо на него надвигался. Климов инстинктивно искал поддержки, поддержки единомышленника, того, кто был бы согласен с ним, не противоречил бы его себялюбию, но был бы сильнее его и авторитетнее. Поэтому Климову даже в голову не пришло извиниться перед Маем за кражу газеты н попросить разъяснении. Поэтому он ехал к профессору Барклаю.

Профессор сам открыл дверь квартиры.

— Приветствую вас, Федор Илларионович, — сказал Климов. — Простите великодушно за неурочное вторжение, но причина, побудившая меня к этому поступку, крайне необычная и требует срочных мер. — Климов вытащил из кармана газету, протянул ее профессору. — Будьте любезны взглянуть...

Барклай посмотрел на заголовок и недовольно произнес:

— Утренние газеты я читаю по утрам.

— Это, так сказать, завтрашняя газета, Федор Илларионович, вы еще ее не читали, взгляните на число, вот месяц, вот год, никаких подчисток нет...

— Этого не может быть, — сказал Барклай безапелляционно.

— Конечно, конечно, — поторопился согласиться Климов, — бесспорно.

— И, следовательно, перед нами фальшивка. Что дальше?

Климов получил то, к чему стремился — здоровый подход, железную логику вывода. Разумеется, фальшивка! Он пожалел, что столь простая и точная мысль не пришла в голову ему. Но раз фальшивка, молниеносно соображал Климов, то... Он затараторил:

— Фальшивка эта, Федор Илларионович, состряпана не кем иным, как небезызвестным Маем Сергеевичем Рубцовым, а цель ее — скандальное привлечение общественного внимания к своим бредовым идеям н дискредитация нашего отдела, руководимого вами. Эту, так сказать, газету он, видимо, каким-то способом сумел отпечатать, я полагаю, в значительном количестве и будет распространять среди наших сотрудников, а также на стороне... Вам достаточно посмотреть, что тут напечатано на третьей странице. Пожалуйста, Федор Илларионович... — Он опять подал Барклаю газету.

Снизу третьей полосы прямо на профессора смотрела фотография Климова, снятого во весь рост, с портфелем в руке и с выражением растерянности на лице. Под фотографией была подпись "Похититель секрета". Рядом была репродукция той самой газетной страницы, которую Барклай держал в руках. Подпись:

"Вот оно. "чудо". И справа еще одна фотография — два совершенно одинаковых Рубцова, между ними — хорошенькая девушка, все трое улыбались. И подпись: "Виновник необычного события кандидат физико-математических наук М. Рубцов, его двойник, и подготовившая этот репортаж сотрудница редакции А. Ускова".

Все это Барклай рассмотрел спокойно и молча. Он надел очки, сверкнув золотой оправой, и начал читать статью, помещенную под фотографиями. Статья называлась "Сувенир будущего" и имела подзаголовок "Репортаж об удивительном научном происшествии".

Пока профессор читал, Климов не спускал глаз с шефа, смиренно положив руки на колени.

Барклай снял очки, спрятал их в футляр.

— Итак, вы убеждены, что это фальшивка?

— Именно! — ответил Климов, — именно убежден. Барклай на полминуты задумался и сказал:

— Поскольку это фальшивка, затрагивающая не только нас, но и газету, то редакция с радостью ответит на нее убийственным фельетоном, причем незамедлительно, прямо завтра, в самый день фальсификации. Короче говоря, действуйте.

— Абсолютно согласен. Как я должен действовать, Федор Илларионович?

— Не теряя ни минуты, бежать в редакцию.

— Понятно, — Климов не проявил особого энтузиазма, — Быть может вы поддержите своим авторитетом?..

— Больше самостоятельности, товарищ Климов. Кстати, где вы взяли газету?

— Ее... э... обронил Рубцов, проходя через нашу комнату.

— Ага! Ну-с, желаю успеха. — Барклай распахнул перед Климовым дверь на лестницу. Двойник дома