В конце вечности

— Ты должен нас отпустить, — словно не придав значения прозвучавшему только что обличительному монологу, спокойно произнёс Остап. Выкатив удивлённые глаза, Валофар залился смехом и снова опустился в кресло.

— Ты мне сперва показался умнее, — унявшись от смеха, произнёс Валофар. — А теперь мне становится ясно, как ты нашёл общий язык с этими полуобезьянами. Ты здесь не гость! Ты пленник! — чеканя каждое слово, медленно произнёс он. — И ты больше не волен решать, что тебе делать и уж тем более что делать мне, — Валофар свистнул, и в шатёр вбежала охрана.

— Уведите его с глаз моих! Заприте в клетке! Животному — животное содержание, — сказал он и брезгливо отмахнулся рукой.

Эльза вскрикнула и повисла на Остапе. Один из охранников с силой стал оттаскивать девушку. Сокрушительный удар Остапа охладил пыл стражника, и тот повалился наземь. Второй солдат рукоятью ударил охотника по затылку, от чего ноги Остапа подкосились, и он упал на колени. В шатёр вбежали ещё трое. После недолгой борьбы Остапа связали и грубо потащили на улицу под крики бьющейся в истерике Эльзы.

Когда полог шатра запахнулся, стражник, удерживающий девушку, швырнул её на пол. Эльза вскочила и попыталась бежать, но охранник ударил её по лицу, от чего она снова повалилась на землю.

Валофар поднялся с кресла и, подойдя к стражнику, взял того за длинные грязные волосы, и потянул к себе, приставив к его горлу изогнутый нож.

— Ты вшивый боров! Разве я разрешал касаться этой женщины?

Здоровенный детина побледнел, колени его задрожали.

— Помилуйте, господин! Не надо! — трясущимся голосом взмолился солдат, косясь на нож.

— Нет, тупица, твоя жизнь сейчас в руках этой женщины, — взглянув на обнявшую колени и трясущуюся от страха девушку, сказал Валофар.

— Простите меня… Умоляю! — побелев как мел и прижимая к груди дрожащую ладонь, простонал солдат, обращаясь к Эльзе.

— Отпустите его! — всхлипывая и держась за лицо, выпалила Эльза. Валофар убрал нож и, ухмыльнувшись, взял солдата за воротник, и, отшвырнув в сторону выхода, пнул сапогом.

Эльза отползла к стоящим у стола деревянным ящикам и забилась между ними.

Валофар поправил на себе одежду и подошёл к ней.

— Сударыня, вылезайте, не бойтесь. Эти мерзавцы вас больше не тронут. Обещаю вам! — спокойным покровительственным тоном произнёс он. Однако Эльза лишь ещё больше вжалась в холодные ящики.

— Вылезай! Иначе я сам тебя оттуда вытащу! — лишившись терпения, прошипел Валофар.

Эльза, всхлипывая, выбралась из-за ящиков и робко поднялась на ноги, дрожа всем телом.

— Почему твоё лицо закрыто? — спросил её Валофар. — Ты изуродована? — прищурив глаза и подвижно осматривая её, спросил он. Девушка покачала головой.

— Я хочу взглянуть, — пригладив зачёсанные назад волосы, сказал Валофар. Эльза отшатнулась и снова покачала головой.

— Это не просьба, — с металлом в голосе заявил он.

Девушка сорвалась с места и попыталась бежать, но Валофар поймал её за руку и, грубо подтянув к себе, силой сорвал платок.

Увидев её Ангельский лик, он замер и растерянно попятился, не сводя с неё округлённых и немигающих глаз. Дыхание в его груди перехватило. Валофар, не понимая, что делает, протянул к Эльзе трясущуюся бледную руку. Затем, на мгновение придя в себя, отдёрнул её.

— Ты будешь только моей, — всё также уставившись на девушку обезумевшим взглядом, прошептал Валофар. Затем взгляд его оживился, словно морок, овладевший им, сошёл, и, оскалив зубы, закричал на весь шатёр. — Только моей!!!

На крик вбежал стражник. Валофар схватил со стола серебряный кубок с вином и запустил в солдата.

— Пошёл вон!!! — заорал он, срывая голос. — Не входить!!! Никого не впускать! Убью! Убью, кто войдёт! — швыряя посуду в сторону выхода, орал Валофар.

Эльза осторожно прикрыла лицо, оставив безумному взору Валофара лишь испуганные заплаканные глаза.

Совершенно спятивший Валофар стал нервно расхаживать из стороны в сторону, пытаясь упорядочить всё произошедшее. Вдруг он приблизился к Эльзе, схватил её за шею и прошипел ей в лицо:

— Он тоже тебя видел?!

Эльза молчала, но слова были излишни, по её глазам Валофар всё понял.

Он отпустил её, развернулся, заметался, словно что-то ища, затем снова повернулся и, по животному зарычав, подхватил девушку и бросил на стол. Прижимая её к столу, он принялся стаскивать с неё одежду. Эльза кричала, билась в истерике, царапала ему лицо. Но Валофар был силён и решителен. Обнажив её грудь, он вдруг сжал зубы и, содрогаясь всем телом, отпрянул. Сжимая кулаки, он вцепился в один из них зубами и прикусил до крови. Обтерев ладонью вспотевшее лицо, он отдышался. Валофар вдруг понял, какую ошибку он совершает. Нет, не само насилие казалось ему неприемлемым, а отвращение, которое он им вызывал. Ему нужна была взаимность Эльзы. Валофар вдруг понял, что чуть было не лишил себя последней надежды, и без того призрачной, и, вмиг вернув себе человеческий облик, показал девушке выставленные вперёд раскрытые ладони.