В космической пустоте

Он не мог игнорировать слова иллитида об опасности плаща. Если Эстрисс прав, если единственный способ не дать плащу когда-нибудь убить его — это попрактиковаться в его использовании, и он должен попытаться.

Он кивнул и закрыл свои глаза. — «Переживи все заново», — сказал он себе. «Я здесь, я должен что-то сделать, или я умру». Он вспомнил ощущение жара на спине, сконцентрировался на нем, попытался почувствовать его еще раз. Жар и свет вспыхнули вокруг его плеч, вливаясь в его тело, прожигая его кости, как молния. Ощущение всепоглощающей энергии, пронизывающей его насквозь, вырывающейся наружу. Боль и удовольствие, удовольствие и боль. — «Живи этим», — сказал он себе. Он попытался воссоздать ощущение силы, поднимающейся внутри него, поднимающейся так сильно, что она должна была куда-то выйти, иначе он взорвется. Он махнул рукой в сторону двери…

Ничего. Интенсивность воспоминаний померкла. Он отпустил их — не без укола грусти, позволил своей концентрации ускользнуть. Он открыл глаза. Его грудь горела от задержки дыхания, а когда он вытер лоб, его пальцы стали влажными от пота. — Не могу, — глухо сказал он.

Эстрисс кивнул. — Думаю, эмоции играют в этом большую роль, — задумчиво произнес он. — Вы боялись за свою жизнь, вы хотели сделать все, чтобы остановить нападавшего человека, и плащ ответил на это. Существо остановилось. — Если мы доведем эксперимент до логического завершения, я, наверное, попытаюсь напасть на вас. Его щупальца продемонстрировали веселье. — Но я боюсь, что этот эксперимент может оказаться слишком удачным.

— Есть еще одна возможность, которую я хотел бы, чтобы вы попробовали, — продолжал иллитид, — если вы согласны.

Телдин глубоко вздохнул, чтобы снять напряжение в груди, и кивнул. — Ничего радикального, надеюсь? — спросил он. — Менее радикально, чем в предыдущем эксперименте, — заверил его Эстрисс. — А что это?

— Позвольте мне рассказать вам кое-что из моих исследований «Джуны», — предложил Эстрисс.

Телдин огляделся в поисках места, где можно было бы присесть. На койке в каюте не было матраса, но, по крайней мере, она была плоской, поэтому он устроился на краю.

— Все легенды и мифы, связанные с «Джуной», имеют один общий мотив, — продолжал иллитид. — В некоторых случаях он занимает центральное место, в других — только затрагивается, но, похоже, является общим. Он помолчал.

— Продолжайте, — послушно подсказал Телдин. — Что это?

— Оборотничество, — сказал Эстрисс. — Способность менять форму, принимать разные обличья. Поначалу я полагал, что это символично, просто отражает способность приспосабливаться к различным ситуациям, но по мере дальнейшего изучения я пришел к выводу, что эти истории, по крайней мере, частично натуралистичны. Я верю, что «Джуна» были экспертами в магии превращения. Он помедлил. — Будете ли вы доверять мне в этом заключении, или я должен представить свои доказательства?

— Я доверяю вам, — поспешно ответил Телдин.

Эстрисс кивнул. — Если плащ был создан «Джуной», как я подозреваю, то он может включать в себя какую-то форму заклинания для оборотничества. Вы попробуете это для меня?

— «Это становится слишком странным», — подумал Телдин, но он не мог сказать этого иллитиду. В конце концов, с тем, что он видел за последние пару дней, как он мог отказаться от рассмотрения чего-то только потому, что это звучало странно? — Что вы имеете в виду? — спросил он.

— Проще говоря, я хочу, чтобы вы попытались принять облик другого человека. Например, Элфреда Сильверхорна.

— Как?

Мысленный голос иллитида принял успокаивающий, почти отеческий тон. — Я понимаю, что это звучит дико, — сказал Эстрисс. — Или, может быть, «дико» — недостаточно сильное слово. Поверьте мне, я бы даже не предложил этого, если бы не было доказательств, подтверждающих мои идеи. Он помолчал. — Я понимаю, что вы несколько смущены этим, не так ли?

Телдину пришлось кивнуть. Он не совсем понимал почему, в конце концов, он и иллитид были единственными людьми в комнате, но он чувствовал себя смущенным, даже униженным.

— Мне трудно понять человеческие эмоции, — продолжал Эстрисс. — Не уменьшится ли ваше смущение, если я заверю вас, что делаю это не для того, чтобы поставить вас в позорное положение?

Телдин не смог сдержать улыбки. Иллитид казался таким серьезным, таким бесхитростным. — Скажите мне, что делать, — предложил он.

— Я могу только догадываться об этом, так что вы должны быть терпеливы со мной, — сказал Эстрисс. Во-первых, пожалуйста, закройте свои глаза и создайте в уме детальную картину лица Элфреда Сильверхорна.

Телдин сделал, как ему было велено. Закрыв глаза, он представил себе лицо Элфреда, висящее перед ним в пустоте. Медленно он позволил ему сложиться в детали: вьющиеся светлые волосы, коротко подстриженные на голове; белый как кость шрам над правой бровью; морщины на загорелой коже, обрамляющие спокойные глаза; кривая усмешка.

— У вас получилось? — спросил Эстрисс.

— Да, — ответил Телдин, не открывая глаз. — Сделайте следующий шаг. Представьте свое лицо рядом с лицом Элфреда. Опять же, сделайте это, как можно более подробно.