В краю исчезнувшего тигра. Сказки

И Одарён рассказал о том, как Мамур спас ему жизнь и как они после этого подружились. Рассказал о письме, о крякалке и о том, как они вытаскивали при­манку. Все без утайки рассказал Одарён.

Бедный Равшан возмущался и негодовал, удивлялся, чему их только учат в школе для одарённых, если он не умеет злодея отличить от хорошего человека.

— Хватит!— сказал Одарён.— Мне еще от отца вле­тит. Да и Зелёная Борода по головке не погладит.

— Это уж точно! Только нечего впутывать их в эту историю.

— Но ведь надо поймать Мамура!

— А разве мы сами не можем это сделать? Ты его приручал-приручал, а поймает кто-то другой?

— Пусть поймает, мне не жалко,— сказал Одарён.

— А мне жалко! Мы его сами поймаем!

— Вдвоем?— пересохшим голосом спросил Одарён.

— Втроем.

— А кто третий?

— Тигр. Пора ему, наконец, заняться делом!

33

Бабочки летали вокруг Зелёной Чёлки, приглашая поиграть в пятнашки, но она их не замечала. Кузнечики садились ей на плечо и пели в самое ухо — она их не слышала.

— О чем грустишь, Зелёная Чёлка?— спросил я ее.

— Как же мне не грустить!— ответила Зелёная Чёл­ка и рассказала, как задумала она выжить из лесу зло­дея Мамура и что из этого вышло.

Я с удивлением выслушал историю тигра — от пер­вых его шагов, сделанных Зелёной Чёлкой, до нападе­ния в камышах на бедного Равшана, совершенного с помощью Одарёна. Два тигра жили в одном лесу, не зная друг о друге!

— Мамур видел только следы, а надо, чтобы он уви­дел самого тигра!— сказала Зелёная Чёлка.

— Но для этого, как минимум, нужен тигр.

Она долго сидела молча. Потом сказала:

— Он его увидит!

— Ты опять что-то задумала?

Зелёная Чёлка посмотрела на меня как-то странно, как будто хотела что-то сказать и не решалась.

— Никому не говори, что его нет. Он — есть!

— Хорошо!— сказал я.— Он — есть.

Это было днем. А вечером я узнал, что Зелёная Чёл­ка куда-то исчезла. Но если бы только это — вместе с нею исчезла пижама Зелёной Бороды. «Видать, Соска стащил — дня не пройдет, чтобы он кого-нибудь не раз­дел»,— ворчал Зелёная Борода.

Но олененок Соска на этот раз был не виноват. Я вспомнил слова Зелёной Чёлки: «Он его увидит!» и до­гадался, для чего понадобилась ей желто-полосатая де­дова пижама. Потерпев неудачу со следами, она реши­ла в открытую, один на один, выйти против злодея Ма­мура. Маленькая беззащитная Зелёная Чёлка в поло­сатой пижаме против вооруженного злодея! Но это же безумие! И чем искусней сыграет она свою роль (а ночью, в камышах, даже матрац можно принять за тиг­ра), тем меньше гарантии, что Мамур не выстрелит в нее!

Как же я не догадался о ее замысле, не прочел в ее глазах этого отчаянного решения и не остановил ее! Но, может, еще не поздно?

И я бросаюсь в ночную тьму леса, бреду тропинка­ми и без тропинок, продираюсь сквозь камыши и кричу: «Флора! Флора — Зелёная Чёлка! Я все знаю! Вернись немедленно! Оставь свою глупую затею! Ты меня слы­шишь?» Не знаю, слышит ли она меня — ответа нет. Тогда я кричу: «Мамур! Не стреляй в тигра! Ты слы­шишь меня, злодей Мамур? Даже если он бросится на тебя,— не стреляй! Я тебя прошу!» Но в ответ — толь­ко уханье сов да вой шакалов...

34

Легко быть тигром, когда ты в самом деле тигр. Но каково быть им, когда вся твоя сила в деревяшке с гвоздями вместо когтей, отвага в магнитофонной кас­сете, а ловкость в том, чтобы получше укрыться от глаз Мамура.

Одарён и бедный Равшан лежали в траве в несколь­ких шагах от клетки. Они залегли с вечера, наследив вокруг ловушки тигровой «лапой» и держа наготове магнитофон. Время тянулось невыносимо медленно. Ес­ли бы не их сердца, гулко стучавшие в землю, отсчиты­вая секунды, можно было бы предположить, что все в мире остановилось.

Но вот их чуткие уши, направленные на все четыре стороны света, уловили треск камыша. Они перегляну­лись и поняли — решающая минута настала: идет зло­дей Мамур.

Треск приближался. Они затаили дыхание. Вот он уже совсем рядом... Сейчас он выйдет из ка­мышей... Он выходит... Вышел!

И тут одно сердце на какое-то время остановилось совсем — это было сердце Одарёна, а другое — бедного Равшана, понеслось вскачь, словно перепуганный до смерти заяц. И было отчего — перед ними, четко выри­совываясь на фоне светлого камыша, стоял тигр!

Мы-то знаем, кто этот тигр, но вообразите себя на месте наших героев, которые были уверены, что единст­венные тигры — они, пусть ненастоящие, но уж какие есть,— и вдруг появляется натуральный тигр. Это была ужасная минута!

— Ты видишь?— тихо сказал Одарён.

— Вижу,— еще тише ответил бедный Равшан.

— Это же тигр.

— А может... может мы уснули, и он нам снится?

— Двоим — один и тот же сон? Ну-ка, ущипни меня.

Бедный Равшан ущипнул Одарёна.

— Ой!— вскрикнул Одарён,— А теперь я тебя.

— Ай!— закричал бедный Равшан.

Тигр повернулся и посмотрел в их сторону. Одарён вспомнил, как Мамур притворялся мертвым, и прошептал:

— Не шевелись! Тигры покойников не едят. Они уже приготовились закрыть глаза, но тут — о, ужас!— тигр встал на задние лапы, а передними под­дернул полосатые штаны и тихо произнес:

— Не прячьтесь, я вас вижу!

35