В краю несметного блаженства

«Дорогие мама с папой, мы с Вехом вынуждены покинуть город: возникли определённые неприятности, вследствие которых предпочтительнее всего уехать. Не переживайте, неприятности эти несерьёзны. Я по-прежнему люблю вас. Уверена: Вех позаботится обо мне. По меньшей мере, он поклялся в этом. Мы построим новую жизнь вдали от родного дома, и я стану мамой. Прошу, не ищите меня и не горюйте. Всё со мной хорошо. На случай, если вы пожелаете написать и отправить мне письмо, опишу наш маршрут: от Южного вокзала по Г-29 480 километров и 12 километров за границу. Ориентируйтесь примерно туда. Надеюсь, ваше письмо дойдёт. Я не прощаюсь навсегда. Гарантирую, что мы ещё встретимся, и вы увидите и меня, и Веха, и будущего вашего внука. Всецело ваша – Рокси. 28 ноября».

Письмо было оставлено на клавиатуре.

VI.

На нём была футболка, кофта, пуховик и дурацкая узорчатая шапка с помпоном на голове; на ней – водолазка, свитер, ярко-красная парка и такая же ярко-красная шапка. Помимо этого Вех вспомнил о наличии у него в гардеробе пары старых сапог пятилетней давности, зачем-то перевезённых из маминой квартиры во время переезда, и переобулся. Рокси же и так имела добротные зимние ботинки. Они одновременно вскинули на плечи рюкзаки, напоследок осмотрелись в квартире и приготовились выдвигаться.

– Ничего не оставили? – поинтересовалась Ро.

– Пожалуй, оставили одни воспоминания об этом месте, – изрёк по-умному Вех, – но их с собой мы не возьмём: насолили они нам, навредили. Отсюда стартовала наша общая с тобой заваруха, здесь же она и завершится, здесь же и упокоится.

– Пусть будет так, как ты сказал. Я люблю тебя, невзирая на всё.

– И я тебя. Прости меня. Идём?

Они вошли в лифт каждый со своими мыслями. Рокси связывала этот дом со спасением, с обретением надежды, и решительно не думала о демоне, вырвавшемся из Веха сегодняшним днём. Она всё понимала на уровне, схожем с телепатией, и полностью освободилась от обиды. Вместе с тем её пленила городская жизнь, эта многомиллионная суета, в конце концов деятельность в партии «Нарост», и, каких бы гадостей Вех про данную городскую атрибутику ни рассказывал, она не всегда воспринимала их так, как стоило воспринимать, ибо была молодой и не знала другой жизни. Вех другой жизни тоже не знал, хотя и имел минимальное представление о ней, но его ситуация отличалась от ситуации Рокси: она была экстренной и потому требовала незамедлительного, можно даже сказать – безраздумного действия. Ввиду этого Вех мало задумывался о городской жизни и о том, что он на долгий срок её покидает. Самым важным стремлением для него было стремление спастись, а уж потом, после спасения, находясь в безопасной обстановке, будет время, он считал, и поразмыслить над всем, выделив на это энергию своего мозга. Сейчас же энергию следовало беречь. Поэтому ни Центры Послесмертия, ни библиотеки, ни кинотеатры, ни Центральные Городские Парки, ни рельсобусы, ни флайтеры, ни министерства, ни партии его не волновали.