В краю несметного блаженства

– Да, возможно, я некоторые последствия внедрения послесмертия в жизнь преувеличил, но в целом всё произойдёт именно так, как я сказал, в особенности если альтернативная реальность послесмертия будет изображена только лишь в положительных красках. Если у этой реальности вообще нет отрицательных моментов, то государство напрашивается на подписание смертного приговора и себе, и народу. Кто вообще захочет жить в мире, где что-то надо делать? Гораздо удобнее убиться и оказаться там, где с тебя ничего не потребуют и где ты властен над самим собой.

Из этой ситуации два выхода, и оба – болезненные, так как вообще не стоило тратить времени на изучение подобного убийственного процесса. Первый вариант: любая информация о послесмертии, которая хранится в открытом доступе, подчистую засекречивается; впредь проект «Послесмертие» – это тайная государственная программа, сокрытая от общества; посредством средств массовой информации вводится дезинформация, мол, работа над послесмертием остановлена ввиду невозможности его дальнейшего изучения. Это будет дорого и очень больно. Не исключена утечка информации, которая впоследствии может привести к общественной потере доверия к Правительству. Второй вариант: любая информация о послесмертии уничтожается; сотрудников Центра Изучения Послесмертия увозят подальше от людей и обеспечивают всю оставшуюся жизнь, заставляя хранить молчание, либо же убивают; Правительство раскрывает ошеломляющую тайну, что послесмертия никогда не существовало и что оно было внедрено искусственно для мотивации народа и повышения его работоспособности; начинается всеобщее негодование, которое постепенно угасает. Опять же, потери доверия к Правительству не избежать. Комплекс мер одного из этих вариантов необходимо провернуть в ближайшее время, пока общество ещё мало знает о послесмертии. В будущем избавление от последствий будет более массовым и кровопролитным. Как вам такое?

– Поживём – увидим…

Речь Брауна произвела на Веха впечатление самое что ни на есть пугающее. От громких заявлений, озвученных Брауном, по телу пробежался такой холод, что, казалось, парня искупали в ледяной воде и выгнали на улицу, и ледяная вода тут же превратилась в толстую ледяную корку. Впервые за весь срок работы над послесмертием Вех свою же собственную работу подверг сомнениям и сомнениям не пустым, не мимолётным, а вполне основательным и долгосрочным. У него началась настоящая паника. Его разрывало на части, он кричал внутри своего тела, какой он идиот и как же он мог самостоятельно до этого не додуматься. Идти дальше с надзорщиками он не мог: велик был шанс, что по его вине произойдёт нечто непредсказуемое и страшное.

– Стойте. – Он застыл на месте и вытянул перед собой руки, загородив Брауну и старшему сержанту проход. – Дальше и я иду один. Возвращайтесь назад.

– Что? – недоумевали оба.

– Ничего… просто возвращайтесь назад! Мне нужно побыть одному. Браун рассказал то, от чего мне мозги снесло. Уходите. Я самостоятельно доберусь туда, куда мне надо. Уходите.

– Не переживай ты так, Вех, – начал успокаивать его Браун. – Я всего лишь предположил дальнейший ход событий. Одному Правительству известны планы на послесмертие, а в Правительстве не дураки сидят, тем более уж, как ты сказал, если на его изучение тратится много сил. Значит, есть наработки, есть план… Но лично меня на данный момент послесмертие пугает. Возможно, если я увижу какие-нибудь положительные результаты, то своё мнение изменю. Ну чего ты так взгорячился? Подумал, что я обесцениваю твой труд? Вот так глупости. Не веди себя, как ребёнок. Труд каждого полезен, будь то научный сотрудник или надзорщик. Даже если исследование послесмертия провалится – что с того? Мы залатаем эту дыру и пустимся изучать доселе не изученные области нашего необъятного мира. Успокойся.

– Я вовсе не об этом… – с трудом выдохнул Вех. – Дело не в обесценивании труда, не в исследованиях, а в том, что за последнее время произошла цепочка фантастических событий, которую ничем иным, кроме как намеренной последовательностью, не назовёшь. Что, если послесмертие – звено в этой дьявольской цепочке, а я активно содействую его развитию? Впрочем, не утруждайте себя попытками понять мои мысли. Вы в этом спектакле не участвуете или участвуете, но занимаете второстепенные роли. Простите, если прозвучало грубо, но так и есть. А сейчас… прошу, оставьте меня наедине самим с собой. Не добивайте меня окончательно.

– До чего ты человека довёл? – поначалу рассмеялся старший сержант, но через пару секунд смех сменился серьёзным выражением лица и обвиняющим взглядом в сторону Брауна. – Всё, пойдём обратно, видишь, плохо ему. Прости нас, Вех, – обратился он к парню, – за то что мы без разрешения вторглись в твою жизнь, а в особенности прошу принять мои извинения, так как именно я затеял эту глупую прогулку.

– Да, Вех, надеюсь, ты придёшь в себя и не будешь воспринимать мои слова о послесмертии близко к сердцу, – добавил Браун. – Работай во благо общества и не думай о дурном. Ещё раз извини.