В краю несметного блаженства

Его план по подбору необходимых для разговора слов мигом оказался выброшен на свалку памяти. Он разнервничался, покраснел и принялся городить то, что считал нужным, без всяких прикрас и поблажек. Отец Рокси тоже сменил цвет лица и превратился в бледную статую. Треснув кулаком по столу, он остановил монологическую болтовню Веха и вскричал разъярённо:

– Это просто свинское поведение, юноша! Как вы смеете так грубо разговаривать в присутствии всей нашей семьи? Какие такие лица мы скорчили?

– Остынь, старик, – бесцеремонно ответил Вех, – и выпей водички. Я не собираюсь распинаться перед тобой или отчитываться, как ты привык в своём долбаном суде. Не хочешь такого отношения к себе – бери свою мадам за талию и проваливай вон, вас тут никто не держит, вы сами ко мне нагрянуть решили.

– Мы хотели нагрянуть к Доновану, а не к тебе, мерзавец… – прошипел отец.

– По поводу Донована не ко мне, а в Орган Реабилитации. Он сидит где-то за городом. Поезжайте к нему на здоровье, угощайте его гостинцами, а главное – сигар к нему побольше завезите, он ведь так их любит смаковать у себя во рту. Такие вот дела, папаша. Готов слушать? Дальше – интереснее. Давай ты оставишь свои дурацкие принципы где-нибудь за пределами моей квартиры и выслушаешь меня? Возьми себе салатика и супруге тоже, мы же с Рокси не зря его нарезали.

Отец с матерью весь недолгий вечер просидели во мраке, как на поминках, жуя салатные листы и тихо ими похрустывая, пока Вех расхаживал по кухне, страстно жестикулировал и услаждал их уши долгим рассказом про немыслимые похождения Донована. Каждое его слово потихоньку проливало свет на то, кем же на самом деле являлся, по их мнению, «простой рыжеволосый скромный мальчик». Он выдавал им правду с заметным удовольствием, неотрывно наблюдая за подёргиваниями их унылых лиц, когда произносилось что-то совсем из ряда вон выходящее, например, новость про то, что Рокси забеременела, будучи изнасилованной в наркотическом угаре от сигары, которую «рыжеволосый скромный мальчик» ей любезно предложил покурить. В тот момент мать подавилась чаем и дохала настолько долго и сильно, что расплакалась, но скорее всего не от чая, а от отчаяния. Она встала из-за стола и со всхлипами ушла в ванную. Отец не переставал жевать салат, стремясь как можно сильнее набить свой рот, чтобы не разразиться отборной бранью на весь этот мир, и съел один почти всё содержимое большой миски. Рокси же горела от стыда с понуро опущенной вниз головой.

– …Вот так он и оказался в Органе Реабилитации, а я сумел сбежать из этого притона. Недавно он написал мне письмо по электронной почте. Извиняется. Говорит, что завяжет со всем дерьмом, что замолит передо мной и перед Рокси все грехи, что вновь станет человеком, как только отсидит свой срок. На этом его история окончена.

Отец, не дослушав до конца, с влажными глазами бросился к Веху, приподнял его над полом и заключил в крепкие объятия. Его совсем было не узнать.

– Ты открыл нам глаза, сынок! – восклицал он и в неистовой радости, и в неистовом разочаровании. – Прости, прости меня за то, что я не давал излить тебе свою душу. Мы, оказывается, совершенно ничего не знали о Доноване. Да я его!.. Да я этого сукиного сына засужу ещё сто раз! Я добьюсь этого от судьи! Он из Социальной Реабилитации никогда в жизни не выйдет! Боже мой, моя дочь, моя бедная дочурка, моя Рокси! – Он бросил Веха и пошёл нежно обнимать девушку. – Что же этот монстр сотворил с тобой, солнышко? Он растлил тебя, он растлил мою девочку!

– Я так понимаю, наш конфликт улажен? – с ухмылкой на лице убедился Вех.

– Безусловно. Улажен. Ты заручился моим полным доверием. Спасибо тебе за то, что помог Рокси в этой страшной ситуации, что не оставил её одну. Отныне ты – наш полноценный семейный друг.

– Стойте. Нужно обговорить два кое-каких момента.

– И какие же это моменты? Я внимательно тебя слушаю.

– Момент первый: вы позволяете мне жить совместно с Рокси, ухаживать за ней и защищать, пока её законный кавалер отбывает срок?

– Поначалу я хотел забрать Рокси обратно к нам, но теперь понял: ты станешь для неё надёжной опорой. Только обещай, что никому её не дашь в обиду и будешь информировать нас о состоянии её здоровья и здоровья будущего малыша.

– Этим я и занимаюсь.

– Второй момент?

– На второй момент вы уже косвенно дали ответ. Могу ли я убедиться в том, что вы выбросили из головы все мечты о плодовой очистке Рокси? Когда я впервые услышал об этом, у меня волосы всему по телу встали дыбом. Как вы вообще могли о таком заявлять своей дочери?

– Мы… мы всё тогда неправильно поняли. Разумеется, об этом – ни слова. Если она хочет ребёнка, пусть и от этого рыжего дьяволёнка, то мы только поможем ей и поддержим её.

– Я рад это слышать. Спасибо за вечер.