В кварталах дальних и печальных

Оркестр играет на трубе.
И ты идешь почти вслепую
от пункта А до пункта Б
под мрачную и духовую.

Тюрьма стеной окружена,

и гражданам свободной воли
оттуда музыка слышна.
И ты поморщился от боли.

А ты по холоду идешь

в пальто осеннем нараспашку.
Ты папиросу достаешь
и хмуро делаешь затяжку.

Но снова ухает труба,

всё рассыпается на части
от пункта Б до пункта А.
И ты поморщился от счастья.

Как будто только что убёг,

зарезал суку в коридоре.
Вэвэшник выстрелил в висок,
и ты лежишь на косогоре.

И путь-дорога далека.

И пахнет прелою листвою.
И пролетают облака
над непокрытой головою.

1998

«Мотивы, знакомые с детства…»

Мотивы, знакомые с детства,
про алое пламя зари,
про гибель про цели и средства,
про Родину, черт побери.

Опять выползают на сушу,

маячат в трамвайном окне.
Спаси мою бедную душу
и память оставь обо мне.

Чтоб жили по вечному праву

все те, кто для жизни рожден,
вали меня навзничь в канаву,
омой мое сердце дождем.

Так зелено и бестолково,

но так хорошо, твою мать,
как будто последнее слово
мне сволочи дали сказать.

1998

«Пройди по улице с небритой физиономией…»

Пройди по улице с небритой
физиономией сам-друг,
нет-нет, наткнешься на открытый
канализационный люк.

А ну-ка глянь туда, там тоже

расположилась жизнь со всем
хозяйством: три-четыре рожи
пьют спирт, дебильные совсем.

И некий сдвиг на этих лицах

опасным сходством поразит
с тем, что тебе ночами снится,
что за спиной твоей стоит.

…Создай, и все переиначат.

Найдут добро, отыщут зло.
Как под землей живут и плачут,
Как в небе тихо и светло!

1998

«Спит мое детство, положило ручку…»

Спит мое детство, положило ручку,
ах, да под щечку.
А я ищу фломастер, авторучку —
поставить точку

под повестью, романом и поэмой,

или сонетом.
Зачем твой сон не стал моею темой?
Там за рассветом

идет рассвет. И бабочки летают.

Они летают.
И ни хрена они не понимают,
что умирают.

Возможно, впрочем, ты уже допетрил,

лизнув губою
травинку — с ними музыка и ветер.
А смерть — с тобою.

Тогда твой сон трагически окрашен

таким предметом:
ты навсегда бессилен, но бесстрашен.
С сачком при этом.

1998

«Флаги красн., скамейки — синие…»