Я хотела избавиться от своих кошмаров, а не лишить кого-то жизни, но все снова вышло из-под контроля. Ненависть к своей истинной сущности возросла еще сильней, в то время как чудовище внутри меня праздновало очередную победу. Зажмурившись, я прижалась спиной к стене и сползла на асфальт, схватив себя за голову. Воспоминания о том, как в прошлом я многим обрывала жизнь лишь потому, что тоже хотела жить, а меня мучила жажда крови, подобно стреле, попавшей в мишень, врезались и крутились в памяти. Кровь. Ее пролилось слишком много. Весь Бен-Йорк тонул в кровавом море многочисленных убийств. Голоса, что раздавались веками в моей голове, принадлежали тем, кто лишился жизни из-за меня. В лабиринтах я видела не только свои похороненные воспоминания, но и тех, кого убила.
Сейчас в моей голове проносились яркие отрывки последних воспоминаний того парня, чье тело лежало напротив. Он пришел в клуб, чтобы рассказать друзьям, что, наконец, принял решение завтра сделать предложение девушке. Как жаль, что в итоге его девушка не увидит тот сюрприз, но с другой стороны, он сам виноват. Нечего было все откладывать на завтра. Прогнав все воспоминания, я встала и, покачиваясь, поплелась в клуб, игнорируя голоса и птицу.
Не помню, как я добралась до клуба, но знаю точно, что по дороге больше ни у кого не забрала кровь… вроде. Гремящая на всю мощь музыка заглушила симфонию голосов, а каждый новый стакан виски уносил в другую реальность. Туда, где не мучили воспоминания и не душила вина. Я потеряла счет времени, отрываясь на танцполе и опустошая один бокал за другим. Виски, вино, шампанское… все перемешалось. Я пила и сливалась с толпой в танцах, ловила на себе взгляды, купалась во внимании мужчин и не стеснялась флиртовать в ответ с теми, кто первый начинал. Не знаю, какой по счету бокал я выпила до дна под крики нескольких бессмертных, но мне было весело. В голове больше не раздавались голоса и не посылали воспоминания, которые мне не хотелось доставать из могил. Был только единственный голос, что требовал не останавливаться, а продолжать смывать все чувства и отрывки прошлого алкоголем. И я подчинялась ему. Просила сначала бармена, а затем всех, кто попал в мою ловушку, наливать еще и еще. Снова и снова. Я не запоминала имена тех, кто подходил познакомиться и звал за свой столик, и практически не вникала в темы разговора, а лишь улыбалась, соблазном манила в свои сети и торжествовала, когда получала поцелуй. Прикосновения не жгли и не казались противными, но осадок после воспоминания об отце все еще оставался, и я, как могла, стирала его алкоголем. Музыка и вино – вот он, мой рай на сегодня.
Осушив очередной бокал, я наградила гордым взглядом бессмертного, имя которого уже забыла, и забралась на стол, забрав из рук одной из девушек бутылку шампанского. Толпа восторженно загудела, а бессмертный, что не отрывал от меня глаз, улыбнулся, обнажая свои клыки. Еще немного, и он точно сожрет меня взглядом. Когда заиграла следующая песня, я принялась в такт двигать бедрами и поливать себя шампанским. Я не понимала, зачем это творю, но шоу мне нравилось. Чувствовала себя ребенком, который выиграл в споре и получил наконец свою награду. После того как бутылка оказалась пуста, я отбросила ее в сторону и затем жестом поманила бессмертного, приглашая его, словно на дуэль. Раздался новый восторженный гул, и через мгновение на стол забрался еще один хищник, который думал, что получил свою долгожданную добычу, но на самом деле попал в ловушку соблазна и обмана. Продолжая двигаться в такт музыке, я сократила расстояние и сделала вид, что готова упасть в объятия бессмертного. Довольно улыбнувшись, он готовился захватить меня и поцеловать, но его план провалился. Уловив подходящий момент, я завалила вампира на стол и села затем на него сверху, схватив за шею. Добыча обхитрила хищника. Надо же! Гордость и дерзость в глазах вампира испарились и вместо них появилась растерянность, доставляя мне удовольствие. На моих губах расцвела улыбка, а после, наклонившись, я, словно змея, прошипела в ухо бессмертного:
– Прости, но я не привыкла делиться победой с кем-то.