В лабиринтах правды

– Каждый раз, когда я, спустившись с моста, проезжаю эту часть улицы, воспоминание о событиях прошлого всплывает в памяти, – заговорил Тим. Его голос звучал ровно. Без эмоций. В глазах отражалась бездна пустоты. Я будто слушала призрака, а не охотника. – Чтобы не позволить прошлому задушить себя, достаю это кольцо и начинаю вспоминать только хорошие годы из прошлой жизни.

Я прокусила изнутри щеку, чувствуя, как тяжело дались эти слова Тиму. Он словно прошел через пропасть, прежде чем поделиться этим откровением. Понимая, что лезу сейчас не в свое дело, все равно спросила, аккуратно подобрав каждое слово:

– Здесь произошло то, что изменило твою жизнь навсегда?

После напряженной тишины я получила ответ, из-за которого сжалось все внутри, а в сердце будто застрял шип ядовитой розы:

– Здесь убили мою возлюбленную. Она так и не стала мне невестой и не надела это кольцо.

Когда Тимофей повернул ко мне голову, в его узких серо-зеленых глазах, напоминающих мне знакомые леса, окутанные зловещим туманом, я увидела мужчину, чей крик отчаяния разорвал душу. Голоса внезапно ворвались в сознание, и прошлое забрало меня в лабиринт.

Ночь V Ад воспоминаний

Лабиринт то потухал, то снова появлялся. Я боролась с самой собой, не позволяя голосам утащить меня во тьму, от которой пыталась убежать. Попросив Тима остановить машину, зажмурилась. Когда охотник свернул с дороги и припарковался, я выбралась из салона, хватая прохладный воздух. Испуганный Тимофей выскочил следом и обеспокоенно спрашивал, что случилось, но я отмахивалась, не подпуская его к себе, но продолжая цепляться за реальность – и за его глаза, чтобы не отключиться и не утонуть в воспоминаниях, которые лезли, царапая душу. Не сегодня. Не сейчас. Я не была готова открывать те гробы, в которых похоронила правду и часть своих воспоминаний. Уцепившись за ночное звездное небо, я почувствовала, что голоса оставили меня, и я полной грудью с облегчением сделала глубокий вдох и выдох, а затем села на капот автомобиля и продолжила смотреть на небо. Словно в черном океане, я купалась вместе со звездами и луной, забывая обо всем на свете. Внезапно нахлынуло желание превратиться в беззаботного ребенка, которого мама будет согревать в объятиях и днем и ночью. В нашем спектакле Лили, к сожалению, не смогла дать то, чего мне хотелось. То, чего так не хватало. И я прекрасно понимала, что виновата в этом в большей степени была я. Лилиана видела во мне не свою дочь, а врага, который оказался слаб и наивен. Оказавшись в собственной ловушке, я чуть не задохнулась в своих же иллюзиях, благо вовремя поняла, что продолжаться так больше не может. После лабиринтов лжи меня все равно ждал лабиринт правды, в который я пока не спешила входить.

– Когда я смотрю на ночное небо, представляю себя ребенком, который ворует звезды, – улыбнулась я, и Тим облегченно выдохнул, поняв, что со мной все в порядке.

Охотник подошел ближе и присел рядом, скрестив руки на груди:

– Мне кажется, в детстве мы все воровали звезды.

– Чтобы загадывать желания?

Я перевела взгляд на охотника, и он молча кивнул.

– В детстве мне много чего хотелось. После смерти матери в какой-то момент я поняла, что со своими желаниями и мыслями нужно быть осторожной, но было уже поздно, – произнесла я, глядя на звезды. – Уже сотни лет прошло, а я до сих пор расплачиваюсь за свои желания, находясь в аду, из которого все никак не выберусь. Иногда некоторым желаниям лучше не сбываться.

– Почему? – с любопытством поинтересовался охотник, и я почувствовала его взгляд на себе.

– Потому что у каждого твоего желания или мысли есть последствия. – Я вновь посмотрела на Тима и натянула грустную улыбку. – За всю свою жизнь я повидала многое и убедилась: за все приходится платить. У каждого из нас свой ад, в который мы попадаем в качестве расплаты.

Ночь постепенно укрывала город, а звезд на небе становилось все больше, их невозможно было увидеть и посчитать. Когда я собралась встать с капота и сообщить Тиму, чтобы отвез меня куда-нибудь, но только не домой к Алу, ведь я была зла на него и в ближайшее время не хотела с ним пересекаться, у охотника в кармане заиграла мелодия на телефоне. Тимофей взял трубку, и его спокойное лицо сразу ожесточилось, на скулах появились желваки. Бессмертный сжал челюсти и я почувствовала, как тревога распускала за его спиной крылья. Так ничего и не ответив, Тим оборвал разговор и посмотрел на меня. В глазах его не отражался лес в тумане, а полыхало пламя, становясь все сильнее. Вместо ночной прохлады я ощутила жар, находясь рядом с охотником, что больше походил на зверя, готового растерзать в этот момент любого.

– Что-то случилось? – набралась я смелости поинтересоваться.

Тим ответил не сразу. Ему будто стало трудно говорить или он не мог подобрать нужные слова. Однако по его виду я поняла, что произошло что-то не очень хорошее, и это сильно задело некоторые струны его души.