В лабиринтах правды

– Тебя теперь никто не знает и не помнит, кроме меня, Александра и его величества, – озвучил он, и мое сердце сжалось. С этим фактом мне пока было сложно смириться. – Для нашего общего блага король принял решение стереть память о тебе всем, потому что в зале суда твой отец, один из главнейших членов Совета, не был согласен с его величеством и напомнил о не самых лучших фактах из твоей биографии, из-за чего большинство перешло на его сторону.

Я вспомнила слова ворона. Все-таки он не лгал мне тогда. Теперь я окончательно убедилась в том, что могла доверять ему, а значит, просить кое-что делать для меня в будущем.

– Даже больше скажу: начались дебаты, – усмехнулся уголком губ охотник. – В итоге его величество принял меры и пошел на риск, так что скажи ему спасибо за это.

– Еще подумаю, заслужил ли он моей благодарности, но ты так и не ответил, что сейчас с Софи и со всеми остальными вообще? – вернулась я к теме, упрямо глядя на него.

– У Софи вторая стадия вируса. Она сейчас находится под наблюдением врачей. Что касается остальных, и меня в том числе, мы все получили наказание после всего, что произошло с Лили и ее организацией. С каждым из нас его величество провел допрос. Наказание у всех разное.

– Допрос? – удивленно подняла бровь я.

Тимофей рассказал подробности, которые знал, – конечно, только те, что король разрешил мне передать. Сказать, что я была в шоке от некоторых деталей, касающихся тайной организации Лили и ее товарищей, – это значит не сказать ничего. В очередной раз мысленно ударив себя по лбу, наградила Тимофея сочувствующим взглядом. Почему именно ему король не стер память обо мне и что за игру вел за моей спиной – охотник пропустил эти моменты, но по его глазам я и так понимала, что здесь что-то было нечисто.

Использовать внушение, чтобы узнать все, я не могла, поскольку Алекс перекрыл мне некоторые пути. То есть не всех бессмертных удавалось теперь проверять с помощью внушения. Как Алексу удалось это сделать – оставалось загадкой. Но одно я точно выяснила во время нашей беседы с Тимом в дороге и сделала вывод – мою свободу он ограничил: заблокировал некоторые способности и закрыл доступ к своим мыслям. Настоящий дьявол, что еще могу сказать!

Впервые я поняла, что совсем не знаю друга. От того мальчишки, с которым я выросла и с которым делилась всеми секретами и мыслями, не осталось ничего, разве что цвет глаз. Правда, насчет второго глаза, что скрыт за черной повязкой, я не сильно была уверена. В новой жизни король для меня стал той еще загадкой с подвохом! Пока мы ехали, я перебирала возможные способы не попасть в ловушку, которую его величество приготовил, и прокручивала варианты, как можно попробовать схитрить с воспоминаниями. Рассказывать ему все я пока не хотела, да и копаться в своем прошлом тоже. Желания оказаться снова в лабиринте не было. Если войду в него, либо больше не выйду, либо сойду с ума. Куда проще было создать историю из чужих воспоминаний, а свои лучше пока оставить. Ну или поберечь для другого момента, когда буду готова к ним вернуться.

Приняв решение, как поступлю с воспоминаниями и правдой, я перевела взгляд на Тимофея и залюбовалась им, замечая новые детали, которые раньше не видела. Родинка на шее, расслабленное лицо и спокойный взгляд, направленный на дорогу. Азиатская внешность придавала охотнику таинственности, что заманила в свои сети не одну девушку, я уверена. Несколько дней назад Тим дышал огнем ненависти и горел желанием задушить меня, а сейчас спокойно вез и разговаривал, словно мы были лучшими друзьями. Я не так сильно знакома с Максом, но после беседы с Тимофеем, кажется, поняла, что они были совершенно разными. Несмотря на схожесть между ними из-за азиатской внешности, в охотнике пряталось что-то еще, чего не было у Макса. И пока я не могла понять, что именно, внутренний голос шептал мне быть осторожнее с бессмертным и сильно не открываться ему, чтобы вновь не ощутить потом старый вкус предательства и разочарования. У Тимофея были причины меня ненавидеть за что-то, и я за это его не осуждала. В прошлом я совершила много ошибок и глупостей, но большую часть я стерла из памяти, а что-то забылось. Единственное, что я помнила из конкретных событий, связывающих меня с охотником, – это как Тим спас меня от волков, несмотря на то что я проигнорировала когда-то его просьбу о хлебе.

Заметив, как костяшки пальцев напряглись, а на лице охотника появились желваки, я почувствовала нарастающую тревогу в салоне. Все это время мы оба были погружены в лабиринт своих мыслей, и сейчас ко мне подкралось ощущение, что Тимофей вспомнил что-то не самое лучшее из прошлой жизни. Я хотела развеять между нами напряжение и тревогу, но не понимала, как это сделать, а поддерживать словами, как мама, не умела. Я собралась было осторожно поинтересоваться, все ли с ним в порядке, но Тим вдруг опередил меня, достав левой рукой из-под серой футболки черную веревку, на которой висело серебряное кольцо с азуритом. Раньше я не видела у охотника этого кольца.