В лабиринтах правды

На лице бессмертной расцвела приветливая улыбка. Ни следа, ни намека на отвращение и злость, которые недавно кипели в ней. Как быстро в присутствии кого-то некоторые меняют себе маски. Хоть миловидная внешность и делала Анну похожей на ангелочка, но вот внутри ее могла прятаться змея, ждавшая повода выползти и плюнуть в тебя яд. Как говорила мне в детстве мама: «Не позволяй людям втыкать шипы в свое сердце дважды». После смерти матери я поняла смысл ее слов, усвоила этот урок, и теперь, если кто-то захочет добраться до моего сердца, ему придется пройти несколько лабиринтов и затем разбить гигантскую стену. Я впервые видела сейчас дочь бывшего советника отца, но по ее хитрым глазам уже можно было много чего интересного прочитать. Для себя сделала вывод: самой не откровенничать, но бессмертную себе подчинить и выпытать все подробности обо всех, если понадобится.

Я прокашлялась и вновь взглядом указала на бумаги и книги, напоминая, что все еще жду от нее ответа. Бессмертная будто вышла из транса и присела на корточки.

– Здесь записи из старых личных дневников бывшей королевы бессмертных и ее сестры. Меня муж попросил найти все, что касается войны и роз, вот и ищу, – заговорила Анна, не поднимая больше головы и перебирая бумажный хлам.

Что-то тут не складывалось в единую картину. Во-первых, она недавно все здесь рвала в бешенстве и готова была спалить библиотеку, во-вторых, я не помню, чтобы кто-то из моих сестер вел личные дневники. Что касается меня, то всякую чушь я стала записывать года за четыре, если память не подводит, до того, как за мной пришла Мара. Ну и в-третьих, когда это Анна и Александр стали мужем и женой? Их помолвка даже еще не состоялась.

Как много вопросов ты создала, дорогуша. Подняв один из листков, я развернула его, чтобы прочитать текст полностью. Уже после третьего слова я в ужасе застыла, почувствовав адскую боль в груди. В меня будто молния ударила. Слова, написанные кровью, словно шипы, которые сбросила роза, разблокировали отрывок из воспоминаний.

«Я буду бороться до последнего. Никакие боги не пропишут мне финал. Я сама выберу, как и где умру».

Смяв бумагу, я насильно выкинула из головы картину, где писала собственной кровью, сидя среди тел погибших в центре поля лабиринта, гигантские каменные стены которого выросли из-под земли. Черт, откуда и как здесь сохранились записи из дневников? Они должны были сгореть и сгнить, по идее, давным-давно. Мне не нравилось, что Анна сейчас копалась в этой куче и искала то, что ей не положено знать. Я кинулась придумывать, как срочно отговорить ее от дела, которое дал король, но, так и не найдя нормального варианта, решила попробовать предложить свою кандидатуру в помощники:

– Может, давай я лучше этим займусь. Мне нравится читать исторические книги и собирать что-то, связанное с текстом. Это возвращает меня в те времена, когда мы с братом собирали пазлы.

Надеюсь, моя речь звучала убедительно и я не слишком переиграла. От слова «братом» меня, правда, передернуло, но пришлось сдерживать себя и начинать вживаться в новую роль. Когда Анна подняла голову, я думала, что сгорю под ее взглядом, но в итоге бессмертная засветилась от радости и облегчения. Не прошло и минуты, как она собрала все помятые листы и свалила все обратно на стол, а после развернулась ко мне.

– Отлично! Тогда ты из всех этих отрывков собираешь целостную историю, и если хочешь, то даже можешь что-то важное записывать туда, – она указала взглядом на толстую книгу, затем подошла к окну и с подоконника взяла ноутбук, – или печатать вот тут.

Поставив его на стол, бессмертная принялась читать мне лекцию про двадцать первый век и показывать, как пользоваться «современной штукой» – так обозвала она ноутбук. Все это выглядело для меня так, будто в библиотеку залетела ворона и полночи каркала здесь. Я молча кивала и иногда для вида задавала вопросы, изображая заинтересованность. Когда Анна наконец-то закончила лекцию, мысленно крикнула «ура, ворона вылетела отсюда!», а вслух восторженно проронила:

– Двадцать первый век очень впечатляет! Как много интересного я упустила, пока спала.

Это была, естественно, ложь. С двадцать первым веком я уже успела познакомиться, пока играла с Лилианой в дочки-матери. Гордо выпрямив спину, Анна скрестила руки на груди и хмыкнула. Хотелось мне залезть в ее голову и прочесть все мысли, но я сдерживала себя, утешая надеждами, что привыкну к своей новой роли и перестану искать подвохи в каждом, кто окружал меня здесь.

– В качестве награды за работу я познакомлю тебя с новым миром, – дала обещание Анна.