В лабиринтах судьбы

— Да ладно тебе. Солдатская молва — она не хуже малявы уголовников. Но, если тебе неприятно их так называть, не буду. Ради бога. Только ты, всё-таки, переговори с Эллкой, пусть забросит Светке удочку. В долгу не останусь. А то я уж забыл совсем, как выглядит ляжка у Машки.

— Извращенец ты, Костя, что ещё можно от тебя ожидать? Бабник, одним словом, а это — болезнь, учти. Причём, неизлечимая.

— А сам ты кто? — недовольно огрызнулся Даничкин.

— Дед Пихто, — буркнул Сергей, заканчивая бесполезную перебранку.

Чёрное небо сверкало и светилось серпантином автоматных очередей и рассыпалось разноцветными огнями ракет.

— Ура-а-а! — слышались крики со всех сторон. Трещали автоматы, словно среди палаточного городка кто-то установил громадную швейную машинку и она, торопясь, сшивала рваные куски падающего неба. Стучали пулемёты и шипяще фыркали ракеты.

— Ура-а-а! Даёшь дембель! Даёшь долгожданный Союз! А-а-а! — истерично кричали все вокруг и прыгали в диком уродливом танце.

— А-а-а!

— Безумцы, не перестреляли бы друг друга, — забеспокоилась Элла. — А то и в новогодний праздник не дадут отдохнуть, придётся зашивать.

Неистовство людей, истерзанных войной, подогретых алкоголем, продолжалось недолго. Послышалась ругань и мат старших офицеров, вышедших из каменно-глиняной избушки — единственного в городке настоящего строения. Они выпустили несколько ракет поверх голов беснующихся людей, и это немного отрезвило обезумевшие головы. Два майора, размахивая пистолетами, стали оттеснять с открытого пятачка одуревших стрелков и загонять их в палатки. Те нехотя опускали оружие и, злостно матерясь, брели назад в вонючие резиново-брезентовые душегубки. Постепенно шумиха прекратилась, наступила тишина.

— Ну, так что, Меченый, идёшь со мной? — спросила Элла. — Или мне пригласить другого мужчину?

— Идём, — решительно заявил Сергей и двинулся следом за медсестрой.

Они вошли в кунг, где обитали женщины. Элла взяла Сергея за руку и потянула за собой.

— Не волнуйся, сюда никто не войдёт. Сегодня моя ночь, — заверила Жигарёва женщина.

— Здесь было тепло, и, в отличие от их берлоги, не чувствовалось привычной палаточной вони. Едва уловимый запах солярки и резины нейтрализовался какими-то ароматизаторами, известными, по всей вероятности, лишь самой хозяйке.

— Американский освежитель воздуха, — пояснила Элла, заметив на лице разведчика удивление. — Из Кабула привёз один знакомый.

В жилище чувствовалась женская рука, всюду царил порядок.

— Вот моя кровать, присаживайся.

Сергей присел на краешек. Не увидев больше кроватей, он спросил:

— Ты что, всегда здесь одна? А где же остальные ночуют?

— Одна из нас каждую ночь дежурит, кровать не нужна. Для второй — вон там, за занавеской раскладушка, — как на экзамене, заученными словами ответила Элла. — Ещё о чём полюбопытствуешь?

Женщина расплылась в улыбке. Она подошла к тумбочке, достала спирт, фляжку с водой и две медицинские склянки. Покопавшись в своих вещах, достала шпроты, хлеб, шоколад и пару апельсинов.

— Открой, — буднично попросила Элла, подавая Сергею банку шпрот. — Пить будем, гулять будем, а смерть придёт — помирать будем!

Сергей открыл шпроты, а Элла очистила апельсины и нарезала хлеб тонкими ломтиками.

— Спиртное всегда должен разливать мужчина, — заметила медсестра.

— Полностью с тобой согласен.

Сергей разлил спирт по склянкам, разведя водой для Эллы. Себе разбавлять не стал.

— Ну, поехали, — предложила Элла и первой опрокинула склянку в рот. Сергей незамедлительно последовал за ней. Одновременно выдохнули и принялись за шпроты. Содержимое банки мгновенно испарилось. Оба расхохотались и потянулись за сигаретами. Элла встала и бесцеремонно приземлилась на колени к Сергею.

— Я тебе хоть чуточку нравлюсь? — с невинным выражением лица поинтересовалась она.

— Ты очаровательна, — не замедлил с ответом Сергей.

— Почему же ты не приходил ко мне?

— Я не знал о твоём существовании.

— Не лги.

— Ну, тогда потому, что не накопил чеки, чтобы расплатиться с тобой.

— А ты более разговорчив, чем мне вначале показалось.

— Что тебе показалось?

— Угрюмый, молчаливый, страшноватый.

— Вот видишь, очаровал тебя сатанинским лицом, и ты сама пришла, даже не спросив о чеках.

— Ёрничаешь?

— Ничуть.

Элла обвила руками шею Сергея. Стояла безмолвная ночь. Вокруг была темень, на столике тусклым светом таяла свеча.

— Пойми правильно, Меченый. Мужиков здесь пруд пруди. И все тебя хотят. Пожирают глазами от зари до зари. Но ведь мы, женщины, никому ничем не обязаны. И нам противно смотреть в лица сексуально озабоченных мужиков. Мы их понимаем и сочувствуем. Но это не наши проблемы, у нас хватает своих. Мы тоже воины и тоже на войне, одинаковой и равной для всех. Прилетели сюда добровольно, как, впрочем, большинство офицеров, но с одной лишь разницей: у нас есть шанс заработать здесь больше, чем любому из вас.

— И сколько же вы берёте? — не удержался Сергей.

— Всё, замнём для ясности, — пьяно ухмыльнулась Элла. Спирт успел сделать своё дело.

— Лучше поцелуй меня, бирюк. Я ужасно этого хочу.

— Не нацеловалась ещё?