В логове львов

С наступлением сумерек они выбрались из березового леса и оказались на голой, унылой и совершенно пустынной равнине. Эллис понял, что на ней никакого укрытия им не найти, а потому предложил провести ночь в пустой каменной хижине, которую они миновали примерно за полчаса до этого. Джейн и Халам согласились и повернули назад.

Эллис настоял, чтобы Халам развел костер внутри хижины, а не снаружи, чтобы его свет не был заметен с воздуха и вверх не вздымался предательский столб дыма. И меры предосторожности полностью оправдали себя, когда неожиданно донесся звук пролетевшего прямо над ними вертолета. Это могло означать, размышлял Эллис, что русские совсем не так далеко от них, но только в этой стране короткое расстояние для вертолета неизменно превращалось в утомительное многочасовое путешествие пешком. Русские с одинаковой степенью вероятности могли поджидать их уже по другую сторону казавшейся неприступной горной гряды, как и отставать всего на милю или две вдоль ущелья. Им повезло, что тропа теперь стала почти неразличимой даже с поверхности земли, делая любые поиски на вертолетах совершенно невозможными.

Эллис накормил лошадь из скудных запасов взятого ими с собой зерна. Джейн дала грудь Шанталь, потом переодела дочку, и малышка мгновенно заснула. Эллис уложил ее в спальный мешок, застегнув молнию, взял старую пеленку, постирал в ручье и повесил сушиться у огня. Он некоторое время лежал рядом с Джейн, всматриваясь в ее лицо при мерцавшем свете костра, когда Халам давно уже храпел, пристроившись в противоположном углу хижины. Джейн выглядела окончательно измотанной, слегка испачканные грязью щеки ввалились и побледнели, немытые волосы спутались. Спала она беспокойно, морщась, гримасничая во сне, а ее губы шевелились, произнося беззвучные слова. Оставалось только гадать, долго ли еще она сумеет продержаться. Слишком высокий темп похода действовал на нее поистине убийственно. Если бы они могли себе позволить передвигаться медленно и спокойно, у нее не возникло бы никаких проблем. Как хотелось надеяться, что русские перестанут их преследовать и их отзовут для участия в каком-нибудь крупном сражении в другой, далекой отсюда части этой трижды проклятой страны…

Его встревожил и пролетевший недавно мимо вертолет. Хотя, быть может, он вообще выполнял задание, никак не связанное с преследованием Эллиса и Джейн. Но это представлялось маловероятным. А если он был частью поискового отряда, то попытка Мохаммеда направить русских в ложном направлении имела лишь очень ограниченный эффект.

Эллис позволил себе переключиться на раздумья, что произойдет в случае их поимки. Для него обязательно устроят громкий судебный процесс, в ходе которого русские докажут многочисленным скептикам в неприсоединившихся странах, что афганские повстанцы являются не более чем марионетками ЦРУ. Соглашение, достигнутое между Масудом, Камилем и Азази, так и останется только на бумаге. Американские вооружения не начнут поступать в распоряжение партизан. Все это приведет к ослаблению движения сопротивления. Люди падут духом и уже к следующему лету, возможно, окончательно перестанут бороться за свободу Афганистана.

Когда же публичный суд завершится, Эллиса подвергнут допросам в КГБ. Он, разумеется, для начала изобразит из себя героя, готового молчать даже под пытками, потом притворится сломленным и расскажет им все, но только его информация от первого до последнего слова будет лживой. Они, конечно же, окажутся готовыми к этому, продолжат жестоко пытать его, и ему придется разыграть роль более убедительно, выдав смесь реальных фактов и вымысла, который им окажется затруднительно перепроверить. Так он надеялся остаться в живых. Его сошлют в Сибирь. Но пройдет несколько лет, и, кто знает, может появиться возможность обменять его на советского шпиона, схваченного в Штатах. В противном случае он так и сгниет в лагерях.

Но лично его больше всего огорчала перспектива навсегда расстаться с Джейн. Он нашел ее, потерял, но обрел вновь. Ему так повезло с этим, что он все еще не переставал безумно радоваться своей удаче, стоило подумать о ней. Потерять ее во второй раз станет невыносимо, просто невыносимо. Так он и лежал еще долго, не сводя с нее глаз, стараясь не заснуть в страхе, что когда он проснется, ее не окажется рядом.

* * *