В лучах эксцентрики

Но вот слышится шум катера рыбнадзора. Собутыльники прячут палку с динамитом и забрасывают в воду удочки. А когда катер удаляется, они приступают к главному: поджигают шнур и забрасывают палку с динамитом в реку.

Однако Барбос воспринял это как продолжение «игры». Он бросился за палкой вплавь, схватил ее зубами — и скорее к хозяину. А браконьеры в страхе что есть мочи улепетывают от собаки... Великолепно разыгранная и снятая погоня собаки за тройкой, до предела нашпигованная всевозможными комедийными элементами, составляет, пожалуй, основное содержание комедии. Незадачливые рыболовы бегут смешно и нелепо, постоянно сталкиваются и мешают друг другу, потешно скачут и выделывают замысловатые акробатические кульбиты, пытаются спрятаться в самых неподходящих для этого местах. Вот Балбес, преодолев «полосу препятствий» (поваленные деревья), продолжает, словно заведенный, прыгать на гладком месте.

Большинство этих гэгов и трюков, как мы видим, основано на юморе абсурда. Вот где сказалась склонность Гайдая к нелепым вроде бы хохмам. Именно это его качество сыграло главную роль и достижении комических эффектов.

В целом погоня сверкает ярким, впечатляющим фейерверком комедийных приемов и трюков и воспринимается на сплошном хохоте.

Событийная канва в комедии Гайдая и в фельетоне С. Олейника идентичны. Но фильм несравненно ярче, эмоциональнее, больше запоминается. А самое главное, несмотря на то, что в картине нет ни одной синхронной реплики,— в ней есть яркие комедийные характеры.

Грузный, солидный, глуповато-самодовольный Бывалый Е. Моргунова; длинный, изломанный, с простодушной улыбкой кретина Балбес Ю. Никулина и щуплый, верткий и в то же время меланхоличный Трус Г. Вицина — они всем отличались один от другого: ростом, комплекцией, повадками. И совершенно по-разному экипированы: на Бывалом рубаха навыпуск и кепка; на Балбесе короткие, чуть ниже колен штанишки и восточная тюбетейка; на Трусе помятая «интеллигентская» шляпа и галстук, в руках «солидный» портфель.

И в то же время эти трое исполнителей не просто удачно, а великолепно дополняли друг друга, составляя удивительно слаженное, гармоничное трио. Соединение их в ансамбль давало неповторимый комедийный эффект. Одним присутствием на экране актеры вызывали смех.

Три опустившихся субъекта, пристрастившиеся к зеленому змию, докатились до пагубного для природы браконьерства. Гайдай нашел типов колоритных и живописных в изобразительном плане и безнадежных шалопаев — в моральном. Судя по всему, тройка персонажей нигде не работала. Это сразу же снимало все преграды на пути фильма к экрану, так как герои, можно сказать, являлись бесхозными, то есть не принадлежали ни к какому ведомству, которое могло бы оскорбиться за них и заявить протест. Больше того, персонажи были тунеядцами, против которых тогда начали вести решительную борьбу, и фильм оказался в русле проводимой кампании.

Потешаясь над жалкими выпивохами и незадачливыми правонарушителями, мы как-то забываем о том, что эта отнюдь не святая троица вырвана из жизни и тщательно изолирована от всякого намека на окружение. Все причинно-следственные связи ее с обществом усердно устранены. Поэтому у нас даже не возникает вопроса, какими явлениями действительности порождены данные подонки, под ударами каких социальных или нравственных обстоятельств опустились на дно, что толкает их на паразитический образ жизни. И тем не менее перед нами персонажи жизненно узнаваемые и даже типичные. В быту они встречаются довольно часто.

Ведь именно в те годы начала махровым цветом расцветать погоня за так называемыми нетрудовыми доходами в высших сферах — беззастенчивая коррупция, крупные хищения, махинации; в низших — повсеместное мелкое воровство, приписки, бракодельство. В результате немилосердного растаскивания всего, что попадало под руку, наше могущественное, как все считали, государство стало нищим и сейчас скребет по сусекам, чтобы выбраться из финансового кризиса.

Конечно, в силу ряда отмеченных выше причин Гайдар высмеивал низы общества. Но, как мы видим, в его условных комедийных персонажах наглядно и даже выпукло отразились наши главные беды доперестроечного периода: герои тройки одновременно и пьяницы, и браконьеры, и тунеядцы, и бродяги. В результате созданные творческим воображением драматурга и режиссера образы явились новым словом в советском кинематографе, слепком важных явлений нашей действительности.

Следует сказать, что к своим ролям в этой десятиминутке исполнители подошли далеко не с одинаковым творческим багажом…