Читаем В месте здесь полностью

– Спасибо тебе за понимание. Я, кажется, в свою очередь поняла, почему и отчего устала. От себя самой. Я столько энергии трачу на собственный психоанализ, что не остаётся времени на всё остальное. Я как-то перебарщиваю, замыкаюсь только на себе, и ты видел, что из этого получается. Поэтому и появляется у меня желание от всех скрыться, чтобы хотя бы на время устранить причины этого состояния. Отсюда – отсутствие сил для внешнего мира. Вообще здесь всё-таки дело не только в усталости. Просто мне часто кажется, что я чего-то не делаю, чего-то не успеваю. И ещё. Знаешь, я часто жалею, что ты – не первый мой опыт. Вот тогда бы это, наверное, был по-настоящему счастливый опыт. А сейчас он омрачается моими внутренними истериками, корни которых как раз в прошлом. Я очень хорошо к тебе отношусь, но всё время боюсь обжечься, боюсь быть отвергнутой. Глупо, да? Но боюсь, неосознанно, потому что когда-то от этого было больно, и я до сих пор не могу прийти в себя до конца.

– Счастливо сразу не получится. У тебя уровень понимания сейчас очень большой, вряд ли такой может быть сразу. И что значит «быть отвергнутой»? – ты же много значишь сама по себе, без кого-то, кто тебя принимает или отвергает.


– Ты правильно делаешь. Никто для меня так много не делал. Я сама должна во всём этом разобраться, а ты просто должен знать о том, что со мной происходит, чтобы быть в состоянии мне помочь. А то я иногда веду себя так, как будто вокруг сплошные ясновидящие, и они должны угадывать, о чём я думаю, чего хочу, из-за чего дуюсь. Конечно, я чувствую твоё тёплое отношение. Даже не сомневайся. Просто иногда ты слишком долго отсутствуешь. Ты знаешь. Спасибо тебе.


– Болят десны – ем один шоколад – вспоминаю тебя – лесенка – ты сидишь на лестнице на одном из фото – но ты другая, угловатая-складывающаяся-постоянно-меняющаяся-легкая-алюминиевая-где -влезешь-там-и-слезешь-но-к-небу-поближе-побываешь –


– Знаешь, а разлуки – это даже хорошо, потому что каждый раз чувствуется, как в первый.

– Всё-таки не от расставаний, по крайней мере, не от долгих. А от того, что каждая встреча – праздник, за столько времени нисколько друг о друга не стёрлись. Чувства – или свежие, или их вовсе нет. Август, звёзды должны падать. Тут пыль, а ты посмотри.

– Мы действительно не стёрлись и не сотрёмся, если не будем друг друга доставать. Вот если бы мы с тобой не были так похожи в плане любви к уединению, мне кажется, кто-то из нас уже не выдержал бы. Кому-то общения не хватало, хотелось бы больше времени проводить совместно… А тут – полное взаимопонимание. Между прочим, в периоды разлуки оно у меня только усиливается.

– Кажется, что некоторая тяга к одиночеству в относительно интересном человеке всегда есть, потому что и растёт он в этом одиночестве, и с собой знает, что делать. Так что это сходство нам, я думаю, даром досталось.


– Вчера два часа стригла бездомную старую собаку, которая приходит к нам в гости. Она вся в репьях, шерсть свалялась так, что не поймёшь, где какие части тела болтаются. Вот я ей и восстанавливала терморегуляцию.

– Во мне такой доброты меньше, иногда я с тобой чувствую себя слишком жёстким – ты не ушибаешься?

– Ты в меру жёсткий. Мне это не мешает. Скорее наоборот – с тобой я мягкой оказываюсь.


– Ты – возможность. Здесь я могу думать, что приеду, смогу войти в твою дверь, коснуться тебя и свернуться около, говорить о книгах, куда-то пойти с тобой, и я знаю, что это будет, хотя не знаю, что именно, но это я и не должен знать. Уверенность в возможности.

– Я совсем недавно тоже об этом подумала. Только уже относительно тебя. Я тебе многое могу простить именно благодаря этой уверенности. Это ведь не со всеми бывает. Бывает одно только сплошное ожидание, а потом разочарование, и никаких возможностей. Я вот от тебя ничего не жду, вот ничего совершенно, и поэтому мне с тобой хорошо.


– Годами ждать весточки можно, живя как раз не только прошлым, но и будущим. Ожиданием, предвкушением, возможностью. И я думаю, это можно и сейчас, и иногда может понадобиться. И я от тебя, конечно, жду – того, что будет – да и ты ждёшь – (хотя есть различие – ждать человека, и ждать того, что будет с ним; я, наверное, и то и другое, может быть, ты – скорее первое).

– Я согласна, но с ожиданием можно и переусердствовать, – ждать слишком многого и не быть готовой к тому, что реальность отличается от мечты. Именно поэтому я жду только тебя, а не того, что будет с тобой. Что будет, то и будет.

– Вот я этого и боялся зимой, что ты можешь ждать не меня, а что-то другое совсем. А сейчас не боюсь, почему-то мне кажется, что я чувствую, как ты меня ждёшь, в лёгком тумане, иногда обволакивающем, но не слишком сильном.


– Я рисую теперь голых девушек и так, должна признаться, вошла во вкус, что просто не описать! На собственном опыте убеждаюсь, насколько вторичной и лишней является для женщины одежда. А мущщин рисовать не умею категорически. С детства. Как, впрочем, и детей. С детьми вообще ничего не умею.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Европейские поэты Возрождения
Европейские поэты Возрождения

В тридцать второй том первой серии вошли избранные поэтические произведения наиболее значимых поэтов эпохи Возрождения разных стран Европы.Вступительная статья Р. Самарина.Составление Е. Солоновича, А. Романенко, Л. Гинзбурга, Р. Самарина, В. Левика, О. Россиянова, Б. Стахеева, Е. Витковского, Инны Тыняновой.Примечания: В. Глезер — Италия (3-96), А. Романенко — Долмация (97-144), Ю. Гинсбург — Германия (145–161), А. Михайлов — Франция (162–270), О. Россиянов — Венгрия (271–273), Б. Стахеев — Польша (274–285), А. Орлов — Голландия (286–306), Ал. Сергеев — Дания (307–313), И. Одоховская — Англия (314–388), Ирландия (389–396), А. Грибанов — Испания (397–469), Н. Котрелев — Португалия (470–509).

Алигьери Данте , Бонарроти Микеланджело , Лоренцо Медичи , Маттео Боярдо , Николо Макиавелли

Поэзия / Европейская старинная литература / Древние книги
Страна Муравия (поэма и стихотворения)
Страна Муравия (поэма и стихотворения)

Твардовский обладал абсолютным гражданским слухом и художественными возможностями отобразить свою эпоху в литературе. Он прошел путь от человека, полностью доверявшего существующему строю, до поэта, который не мог мириться с разрушительными тенденциями в обществе.В книгу входят поэма "Страна Муравия"(1934 — 1936), после выхода которой к Твардовскому пришла слава, и стихотворения из цикла "Сельская хроника", тематически примыкающие к поэме, а также статья А. Твардовского "О "Стране Муравии". Поэма посвящена коллективизации, сложному пути крестьянина к новому укладу жизни. Муравия представляется страной мужицкого, хуторского собственнического счастья в противоположность колхозу, где человек, будто бы, лишен "независимости", "самостоятельности", где "всех стригут под один гребешок", как это внушали среднему крестьянину в первые годы коллективизации враждебные ей люди кулаки и подкулачники. В центре поэмы — рядовой крестьянин Никита Моргунок. В нем глубока и сильна любовь к труду, к родной земле, но в то же время он еще в тисках собственнических предрассудков — он стремится стать самостоятельным «хозяином», его еще пугает колхозная жизнь, он боится потерять нажитое тяжелым трудом немудреное свое благополучие. Возвращение Моргунка, убедившегося на фактах новой действительности, что нет и не может быть хорошей жизни вне колхоза, придало наименованию "Страна Муравия" уже новый смысл — Муравия как та "страна", та колхозная счастливая жизнь, которую герой обретает в результате своих поисков.

Александр Трифонович Твардовский

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия