В мире компьютерных игр

– Меня зовут Дзестус, – проскрипел он.

Шаман внимательно посмотрел на Дрейка.

– Я наслышан о твоих подвигах, – пробормотал он. – Но сила Троггии неисчислима…

И воины, все как один, издали воинственный клич троггов:

– Ийя-уру!

Дрейк был очень зол на троггов, и у него не было желания разговаривать с их шаманом. Он сел на солому, расстеленную на полу, и прислонился спиной к стене. На шамана он не смотрел, но скрипучий шепот лез в уши:

– Все, кто попадает в Троггию, должны служить Троггии. Даже наши боги служат Троггии. Ты воин, и мы дадим тебе работу. А иначе тебе придется сидеть в этой клетке. Трогги не отдают того, что взяли когда-то…

В этот момент в коридоре произошло какое-то движение. Троггские воины обернулись на шум, на миг застыли… И через секунду их уже не было видно. Они сбежали так быстро, что создалось впечатление, что они попросту исчезли.

Шаман тоже оглянулся и, упав на землю, на коленях стал отползать назад.

В проеме коридора появилась фигура воина в черных доспехах. На стенах коридора заплясали отблески красного пламени.

– Этот человек мой, – вполголоса, но так, что слышно было, наверное, по всей Троггии, произнес Кул-Кум и протянул руку в направлении Дрейка.

Дрейк почувствовал, что камни вокруг него начали источать зеленое сияние. Он сам видел такой зеленоватый огонь, когда пользовался магией, но с таким напряжением магических сил ему не приходилось сталкиваться. Стены камеры словно закружились вокруг него, а сознание стало затуманенным. Дрейк вскочил, но, не удержав равновесия, упал на землю. Стены, решетки, потолок – все начало прыгать вокруг него в каком-то бешеном темпе. У него было ощущение, что он и сам летит куда-то в пропасть. Боль в голове стала нестерпимой и он, вцепившись пальцами в солому, лежащую на полу, крепко зажмурил глаза. Он уже не мог ни о чем думать…

Когда он очнулся, его пальцы все еще сжимали мятые соломинки. Боль понемногу отступила, но начался приступ кашля. Было трудно дышать. Потом, когда кашель прошел, Дрейк перевел дыхание и сел. Тело плохо слушалось, но кровавый туман перед глазами таял. Дрейк рукавом вытер пот с лица. Осмотрелся. И тут увидел, что за решеткой его камеры никого не было. Ничего не было! Ни стен, ни троггов, ни Кул-Кума, ничего. Только какой-то странный красноватый сумрак.

Дрейк попытался понять, что произошло. Он огляделся и увидел, что клетка, в которой он сидит, совсем другая! Это была даже не клетка, а тюремная камера, во все стены которой были вделаны большие железные решетки. Тут было больше места, а решетками угадывалось обширное пустое пространство. А у троггов он сидел в каменном мешке, где только одна решетчатая дверь вела в узкий темный коридор.

Дрейк встал и подошел к металлическим прутьям. За решеткой в полумраке происходило какое-то движение света. Тогда Дрейк подошел к другой решетчатой стене. То, что он увидел, поразило его сходством с тем, что он видел из окна жилища Икариуса. Но сходство это было только в том, что он снова видел огромный подземный зал сверху. Но, это был, конечно, совсем другой зал. Гигантская подземная полость была освещена красноватым светом лавовой реки, которая текла внизу. Присмотревшись, Дрейк понял, что лава вытекала из отверстия в стене каменного массива, пересекала дно подземного зала и исчезала в трещине у противоположной стены. Течение расплавленного камня сопровождалось глухим шумом, от огненного потока поднимался вверх вонючий дым.

Исследовав место своего заточения, Дрейк выяснил довольно неприятную для себя вещь. Посреди зала с огненной рекой возвышалась отвесная скала, больше напоминавшая грубо обтесанный исполинский каменный столб. На вершине скалы в толще камня было вырублено пустое пространство, которое и представляло собой тюремную камеру. Часть стен ее отсутствовали и были заменены решетками из прутьев в руку толщиной. Двери не было и в помине.

Поразмыслив, Дрейк решил, что это ловушка, в которую Кул-Кум сажает своих врагов. Где-нибудь здесь он и живет, среди мрачных серо-коричневых скал и лавовых потоков. Демон огня.

Дрейк решил не сидеть сложа руки. Он принялся обследовать свою тюрьму, чтобы найти какой-нибудь способ бежать, хотя в душе понимал, что таких способов быть не может.

– Ну что, нравится моя тюрьма? – раздавшийся голос был груб, а от стен зала отразилось эхо.

Дрейк обернулся.

На узком каменном карнизе, который прилепился к противоположной стене зала, стоял Кул-Кум. Карниз располагался как раз на уровне зарешеченной камеры, видимо, специально, чтобы Кул-Кум мог без всяких препятствий обозревать своих пленников. По доспехам Кул-Кума пробегали язычки пламени. Или это были отблески текущей внизу лавовой реки?

– Когда-то ты смог поймать меня в магическую ловушку, а я поймал тебя в эту клетку, – вымолвил он. – Теперь мы квиты.