В моих руках. Захватывающие истории хирурга-онколога и его пациентов, борющихся с раком

Отец моего отца был фанатом вольной борьбы. Под этим я подразумеваю постановочные драки, которые показывали по субботам. Главными героями были мужчины в обтягивающих трико и диковинных костюмах – в ярких плащах, капюшонах или в масках. Они выходили на ринг или под бурные аплодисменты, или, наоборот, под улюлюканье. Они гримасничали, бросали лассо на нападающего противника или прыгали на него сверху, придавливая к коврику. Даже будучи мальчиком, я понимал, что это был плохой спектакль, но мне нравилось смотреть, как дедушка кричит на телевизор, ругая плохих парней и судей. Он знал каждого героя и антигероя в лицо и награждал соответствующими эпитетами каждого из них. Я до сих пор помню некоторые их имена. Джин Киниски, Шейх, Рэй Мендоса, Дори Функ-младший, Терри Функ, бешеная собака Вачон, Хаггард-яйца-вкрутую, Рауль Рейес, Киллер Ковальски и Джонни Валентайн. Моему дедушке особенно нравился хаос командных матчей, когда на ринге бросали стулья, а иногда даже швыряли рефери на пол. Когда я стал старше, я зачем-то произнес вслух, что все эти матчи отрепетированы по давно написанному сценарию и это не настоящий спорт. Дедушка пристально посмотрел на меня и спросил, не слишком ли много я на себя беру. Затем он спросил, не думаю ли я, что мужчина весом 110 кг, взбирающийся на вершину каната, чтобы спрыгнуть на противника, – не спортивный? Или тот, внизу, на которого эта махина летит, не напрягается?

Хороший аргумент. Пациенты со злокачественными заболеваниями и их близкие тоже своего рода борцы. Оперативная онкология – необычная, хоть и не уникальная, отрасль хирургии. Многие другие врачи оперируют экстренных или плановых больных, чтобы улучшить их состояние, заботятся о них в послеоперационном периоде, а затем назначают им 1–2 визита, после чего прощаются с больными навсегда. Хирурги-онкологи ведут пациентов от момента постановки диагноза до конца жизни, как и врачи всех связанных с онкологией специальностей. Мы следим за эффективностью лечения, рецидивами, появлением новых метастазов, а также за любыми осложнениями нашей терапии. Мы получаем возможность узнать поближе наших пациентов и членов их семьи. Нам выпадает шанс посмотреть, как они живут дальше, зная о возможном рецидиве злокачественного заболевания.

Я восхищаюсь отвагой и упорством моих пациентов, которые никогда не сдавались. Частенько на ум приходит один больной. Когда я вошел в смотровой кабинет, он вскочил на ноги, схватил мою руку, энергично пожал ее, улыбнулся ослепительно белыми зубами и в конце концов обнял меня. В общем, не больной, а какое-то извержение вулкана. Его первые слова: «Док, ты поможешь мне победить эту гадину!» В тот момент он все еще сжимал мою руку, и его хватка становилась все крепче, поэтому я вежливо попросил его отпустить меня, чтобы я в дальнейшем хоть как-то смог оперировать. Больной засмеялся и немедленно освободил мою руку, позволив крови вернуться обратно в мои пальцы. Мы сели поговорить. Больному было за сорок, и он был сложен как игрок в регби. Я уточнил этот вопрос. Он слегка скривился и ответил: «Нет, я настоящий спортсмен. Я борец». Оказалось, что мужчина занимался этим в университете и достиг значительных успехов и репутации. После окончания университета он основал бизнес, завел семью и начал судить соревнования по борьбе в старших классах школы и в университетах своего родного штата.

Мужчину направили ко мне с диагнозом рака толстой кишки с метастазами в печени. За 8 месяцев до нашей первой встречи больной заметил, что в его стуле появилсь кровь, по поводу чего он обратился к своему семейному врачу. Доктор провел ректальное исследование и обнаружил признаки кровотечения. Анализ крови пациента также показал анемию легкой степени. У родственников мужчины онкологических болезней никогда не было. Гастроэнтеролог назначил пациенту колоноскопию, в ходе которой был подтвержден диагноз колоректального рака. Пациенту в его родном городе удалили само новообразование. В результате гистологического исследования в нескольких регионарных лимфатических узлах были выявлены комплексы опухоли, и в биоптате печени также были обнаружены метастазы. Такой рак относят к IV стадии – злокачественные клетки попали в кровь и успешно прижились в другом органе.

Пациент восстановился после операции со «скоростью света» (цитата хирурга из его родного города) и прошел 6-месячный курс системной внутривенной химиотерапии. Больного направили ко мне для удаления единственного клинически выявленного метастаза в правой доле печени. Я использую словосочетание «клинически выявленный» не случайно. Ни рентгенологам, ни мне не удалось обнаружить каких-либо подозрительных новообразований в легких, лимфатических узлах или брюшной полости пациента даже с помощью наших суперсовременных компьютерных томографов. У этого, в остальном здорового, молодого человека в середине правой доли печени сидел один метастаз. Такая картина не может не радовать гепатобилиарного хирурга-онколога, который любит атаковать и радикально удалять злокачественные новообразования.