В моих руках. Захватывающие истории хирурга-онколога и его пациентов, борющихся с раком

Я хочу поделиться своим мнением по этому поводу. Коэффициент привлекательности ваших детей, внуков, собак, кошек, удавов, да чего угодно, падает пропорционально количеству изображений, которые вы показываете со своего телефона. На маленьком экране качество фотографии все равно теряется, увеличение и уменьшение их размеров пальцами отвлекает от сути, а прокрутка всех имеющихся картинок может вызвать припадок. Мой личный предел заинтересованности составляет около трех фотографий. Я могу поздравить, выразить какую-то эмоцию («Ооо», «Ааа» или «Как красиво!») и подтвердить, что на экране, несомненно, что-то интересное. После трех снимков мой запал иссякает. Глаза начинают бегать слева направо в поисках пути к спасению, а сам я начинаю зевать. Это своего рода уведомление: я перегружен вашими фото.

В руках профессионала, который может выставить композицию и отрегулировать освещение, фотоаппарат помогает создавать предметы искусства. Нью-Мексико, где я вырос, известен своими яркими природными (и не только!) красками. В каждом музее и галерее висят цветные или черно-белые фотографии со всех уголков штата. У двоих моих школьных друзей были специальные комнаты для проявления снимков. Я всегда впечатлялся их таланту. Честно говоря, мне было не очень интересно слушать о диафрагмах и подсветке. Хотите меня сфотографировать, сделайте это быстро. Я улыбаюсь изо всех сил. Вот же, улыбка.

Очевидно, я никогда не проявлял особого интереса к фотографии как к виду искусства. Как и большинство людей, я снимаю семейные посиделки, какие-то важные события или яркие закаты. Меня не волнует угол падения света, тень или заваленный горизонт. Но мне нравятся потрясающие изображения, сделанные профессионалами. Один из моих любимых фотографов – мой бывший пациент. Бывший, так как пару лет назад он скончался от рака, с которым мы боролись вместе почти 10 лет.

Фотограф был одним из тех людей, которые своим присутствием освещают комнату. Волны положительных эмоций будто создавали вокруг него силовое поле. Когда я встретил больного в первый раз, вместо обычного рукопожатия он сразу обнял меня и поцеловал в щеку, а затем произнес: «Рад познакомиться, брат!» Его жена осталась сидеть в кресле и улыбнулась: «Что здесь скажешь? Он, без сомнения, счастливый человек».

В этом нет ничего плохого.

Врачей учат, что рак, как правило, встречается у пожилых людей. Однако все понимают, что опухоль может развиться в любом возрасте. Фотограф был активным, здоровым мужчиной около 40 лет, когда у него появились периодические запоры и боли в животе. В ходе опроса пациент признал, что он начал быстрее уставать, но, как многие из нас, списал это на напряженный рабочий график и возраст. Я не могу сосчитать, сколько раз я слышал, что больные игнорировали свои симптомы месяцами, пока кто-нибудь их не уговаривал обратиться к врачу. Компьютерная томография показала, что в толстой кишке мужчины появилось новообразование, а биопсия позволила окончательно установить диагноз аденокарциномы. В обеих долях печени больного были обнаружены метастазы.

Симптомы были обусловлены значительным сужением просвета кишки опухолью, поэтому пациенту в его родном городе выполнили стандартную резекцию толстой кишки и биопсию поражения печени, чтобы подтвердить, что это метастаз. Фотограф восстановился после операции и проконсультировался у онколога, который сообщил ему и его жене, что обнаружение множественных метастазов в обеих долях печени – плохой прогностический показатель. Даже после химиотерапии больной мог рассчитывать всего на 1–1,5 года. Эта новость им очень не понравилась, поэтому они обратились ко мне.

Мне не подходит пессимистичный настрой. Было бы лучше проинформировать пациента, что злокачественная болезнь IV стадии вряд ли будет полностью излечена междисциплинарными подходами, которыми мы располагаем на сегодняшний день. Но колоректальный рак IV стадии, как и любой другой, нельзя автоматически считать смертным приговором. Существуют и постоянно появляются новые клинические испытания и разработки методов лечения многих злокачественных новообразований. Кроме того, мы до сих пор не умеем полностью излечивать пациентов даже от некоторых неопухолевых нозологий. Диабет, артериальная гипертензия, аутоиммунные заболевания и нарушения нервно-мышечной проводимости также требуют пожизненной терапии. Но при надлежащем уходе и лечении больные могут прожить долгую и продуктивную жизнь. Конечно, всегда есть дополнительные переменные, которые мы не можем предсказать или контролировать. Тем не менее у онкологических пациентов иногда наблюдается хороший ответ на лечение, и некоторые из них живут со своим злокачественным заболеванием в течение многих лет.