В мужской гарем? За что?!

– Молчать! – резко крикнула Шапсут. Неужели погорячилась? Поверила гадалке, и эти два недоумка перевернут весь гарем вместо того, чтобы сделать счастливой Владычицу? Хотя, судя по её задумчивой улыбке, рослый блондин её явно покорил.

– Профсоюз, о, мудрейшая, – начал Рич, предупреждающе сжав плечо Антона, – это ответственность работодателя перед работником. Мы тут кто? Люди подневольные. Рабы, можно сказать. Но даже рабы имеют право на отдых и право на труд. Отдыха у нас тут хоть отбавляй, а с трудом плохо. Разве не ваша обязанность следить за тем, чтобы хозяйка о нас не забывала?

Рич подпустил строгости в голос, удачно припомнив роль надменного министра в опале. Даже интонации менять не пришлось, лишь немного добавить печальной укоризны.

– Если она решила, что нашла себе мужа по сердцу, пусть распустит гарем. Почему мы должны страдать?

– Она не нашла мужа, – невольно вырвалось у Шапсут. Только не Алган! Ещё пара лет, и он запросто разрушит страну изнутри, в этом не было сомнений. Шапсут осеклась и прищурилась, пристально рассматривая самодовольно улыбающихся наложников. А может, гадалка не была так уж не права. Может, это их будущее. – Так чего вы там требовали? – недовольно спросила она, сдаваясь. Владычица всё равно спросит с неё.

– Возможность гулять, – первым делом сказал Рич. Выбраться бы из дворца, и можно попытаться найти Кессу.

– Исключено, – отрезала Шапсут.

– Почему? – искренне удивился Антон.

– Вас могут похитить. Вы можете заблудиться и потеряться. И вообще – свободно разгуливать по городу наложники не имеют права.

– Уважаемая, мы не просим помпезных шествий с фанфарами. Нам бы тайком погулять, хоть в облачении прислуги. Парни засиделись, им скучно.

– Я подумаю над этим. Что ещё?

– Возможность устраивать согласованные праздники. Развлекаться от рутины. Петь, танцевать, выпивать.

На последнем слове Шапсут побагровела, но Антон, не дав вставить слово, перебил:

– Уверен, на таких праздниках пожелает присутствовать сама Владычица! Представляете, какая это радость для нас? А ещё, – он коварно улыбнулся, – это наверняка разозлит Алгана.

– С чего ты взял, что мне это нужно?

– Ни с чего. – Антон развёл руками и переглянулся с Ричем. – Просто мысли вслух.

– Хорошо, будут вам праздники. Что-то ещё?

– Пока всё. – Шапсут выдохнула, но Рич безжалостно добавил: – Но мы ещё подумаем. Посовещаемся с остальными.

– Для начала и этого достаточно, – поспешно вмешался Антон и вдруг низко поклонился. – Спасибо тебе, благолепная, что позволила высказаться и соизволила выслушать. Век не забудем твою щедрость.

Окатив подозрительно покладистых наложников долгим взглядом, Шапсут поджала губы и стремительно вышла. Только тогда Сюдун, переведя дух, выбрался из своего укрытия и, неожиданно робея, подошёл к Антону и Ричу. То, как свободно они общались с самой Шапсут вызывало дрожь восхищения.

– Я принёс кумыс, – тихо сказал Сюдун.

– Это не нам. Это тем страдальцам, – махнул рукой Рич. От осознания, что дело наконец сдвигается с мёртвой точки, тело наполнилось лёгкостью, словно груда камней рухнула под ноги. Надежда на свободу и возвращение, практически ставшая призрачной, вновь обрела свои очертания. Он вырвется отсюда, обязательно вырвется! А Антон… если он станет счастлив здесь, с Владычицей, Ричу останется лишь порадоваться.

К обеду гарем ожил. А вместе с ним вернулось оживление, связанное со встречей с Владычицей и тем, что сегодня к ней пойдёт Антон. За него так искренне радовались, что было даже как-то неудобно, ведь, по сути, он отнимал её внимание у них. С другой стороны, наложники уже отчаялись увидеть её, а тут такое событие! Когда же Рич рассказал в подробностях о разговоре с Шапсут, на лицах и вовсе расцвели улыбки. Петри тут же бросился к сундуку, перебирать оставшиеся украшения для праздника, который они обязательно устроят в ближайшее время. Айвин и Игар, поигрывая мускулами, начали активно обсуждать, что показать ей: борьбу, танец с мечами? А эльф загорелся театром теней, обещая фееричное представление. Рич тоже вспомнил о том, что хотел поставить спектакль, но решил не вмешиваться. Чем меньше будет отсвечивать, тем больше шансов, что когда исчезнет, никто не будет особо переживать.

Антона увели в бани, и до вечера Рич играл в карты с Игаром и Айвином под восторженное бормотание Петри, который снова и снова перебирал в голове встречу с Владычицей. Антон вернулся, благоухая, как парфюмерная фабрика. Но больше в его внешности ничего не изменилось, только теперь его облачили в шаровары цвета ночного неба, расшитые серебряными звёздами и короткую тунику без рукавов, оставляющую открытым плоский подтянутый живот.

– Тебе вуали на пол лица не хватает! – хихикнул Рич. Антон с совершенно нечитаемым выражением лица извлёк из-за спины тёмно-синюю вуаль и закрепил за ушами крохотными жемчужными заколками.

– Так лучше? – мрачно спросил он.

– Рич, поговори с ним! Нельзя идти к Владычице, не подготовившись основательно! – запричитал Сюдун.

– Я не буду красить глаза, ты за кого меня принимаешь? – рявкнул Антон.