В неге объятий

И совсем скоро убедилась, что Антонио был прав, когда говорил, что с отцом порой приходится совсем не просто. Самолет должен был взлетать лишь тогда, когда это захочется ему, машины обязаны терпеливо дожидаться его прибытия, а шоферы – услужливо открывать двери, а потом стремительно мчаться к цели, ну и, разумеется, везде должен быть бурбон.

Добравшись до Барселоны поздно вечером, они сразу же отправились в роскошный пентхаус с окнами во всю стену и высокими потолками.

– Святая корова! – удивленно выдохнула Лаура Бэт, стоило им только войти внутрь этого торжества современной архитектуры.

– И вот еще одна причина, почему ты мне нравишься, – усмехнулся Констанцо. – Рядом с тобой сложно воспринимать все это как данность.

Лаура Бэт так устала, что мечтала лишь лечь и уснуть, но потом поняла, что Констанцо позвал ее с собой отчасти потому, что ему самому не хватает общения, поэтому она отправилась в свой номер, собираясь умыться и причесаться, а потом уже составить компанию Констанцо.

Бросив сумку на большую кровать, она прошла прямиком в ванную, но стоило ей только открыть дверь, как она сразу же замерла на месте, уставившись на мокрого Антонио с полотенцем в руках. Похоже, он только что вылез из душа.

Столь же удивленный Антонио инстинктивно прикрылся полотенцем, но она уже успела разглядеть темные волосы на груди и часть крыла вытатуированного на художнике дракона.

– Что ты здесь делаешь? – воскликнул Антонио.

– Я? Это ты что здесь делаешь?

– Это пентхаус моего отца, логично, что именно здесь я и остановился.

Да уж, с этим не поспоришь.

– Ладно, не важно. – Смущаясь, что не просто ворвалась к голому Антонио, но еще едва ли не истекла слюнями при виде знаменитого дракона, она торопливо попятилась. Полюбовавшись накачанными руками, широкой грудью и рельефными кубиками пресса, она уже представляла столь же великолепную спину, а если добавить к ней еще и эффектную татуировку… – Я здесь потому, что Констанцо сказал, что это моя комната.

– Я всегда здесь останавливаюсь.

– Ладно, понятно.

Чувствуя, как горят щеки, Лаура Бэт развернулась и пошла в гостиную, вот только Антонио, вместо того чтобы остаться в ванной и нормально одеться, последовал за ней.

Ну и ладно.

Подхватив сумку, она уверенным шагом проследовала на кухню, где, как она и рассчитывала, нашла Констанцо.

– Устраивайся, cara, – улыбнулся он, макая хлеб в оливковое масло, а потом увидел сына, и его улыбка стала еще шире. – Антонио!

– Что ты здесь делаешь? – хмуро поинтересовался Антонио.

– Я здесь живу.

– Ты живешь на вилле в Италии, а сюда лишь изредка наведываешься!

– Да, но это не отменяет того, что этот пентхаус принадлежит мне.

Не в силах спорить с отцом, Антонио лишь руками всплеснул и сделал пару шагов вперед так, что Лаура Бэт наконец-то смогла увидеть знаменитого дракона.

Она судорожно сглотнула слюну, любуясь широкими плечами с четко очерченными мышцами, украшенными черно-красно-зеленой татуировкой. И при малейшем его движении дракон, словно живой, тоже двигался.

Только чему она так удивляется? Разве мог художник наколоть себе татуировку, которая сама по себе не являлась бы произведением искусства?

Черт. Чем больше она узнает о своем начальнике, тем больше он ей нравится.

Притворяясь, что ничего особенного не случилось, Лаура Бэт как ни в чем не бывало прошла к столу и взяла кусочек ароматного хлеба.

Констанцо пододвинул к ней масло.

– Ну так как? Пойдем завтра на экскурсию?

Лаура кивнула, отщипывая кусочек хлеба и краешком глаза видя, как щурится Антонио, явно недовольный тем, что они ведут себя так, словно ничего не случилось, а потом качает головой и уходит.

– Надеюсь, – начала она, убедившись, что художник ушел, – у тебя найдется для меня другая спальня.

– Здесь пять спален, – рассмеялся Констанцо, – или, точнее сказать, отдельных номеров, так что, если не хочешь его видеть, вы даже случайно не встретитесь.

Что-то ей подсказывало, что Антонио прямо сейчас собирает вещи, чтобы перебраться в другой отель, но с Констанцо она своими мыслями делиться не стала.

– Вот и замечательно.

Но когда она следующим утром вышла в общую столовую, там как ни в чем не бывало сидели отец и сын Бартулоччи.

– Доброе утро! – поприветствовали они ее, вставая. И хотя улыбка Констанцо была чуть шире, Антонио, по крайней мере, больше не хмурился.

Черт, да что с ними такое? Как они могут ругаться, а через пять минут снова быть лучшими друзьями? Может, именно поэтому у нее не получается нормально с ним общаться? Ей нужна какая-то четкая концовка, завершение спора, решительные аргументы, нечто подобное, а сам он, похоже, вообще предпочитает обходить острые углы.

Краешком глаза Антонио пристально разглядывал Лауру Бэт. Светло-кремовая футболка, потертые джинсы… Такие потертые, что бывают лишь или у очень бедных, или у очень модных…

Старательно поглощая завтрак, Антонио все так же украдкой следил, как она поглощает гору тостов, пока отец перечисляет сегодняшнюю программу, включавшую в себя музей современного искусства и музей Пикассо.