В немилости у природы. Роман-хроника времен развитого социализма с кругосветным путешествием

Как ни кратковременно и опасно было пребывание у Зеленого Мыса, однако именно там усердному летописцу Пигафетте удалось наконец пережить в последнюю минуту одно из чудес… новизна которого будет волновать и занимать внимание всего столетия.

Моряки, отправленные на берег для закупки съестных припасов, возвращаются с поразившей их вестью: на суше четверг, тогда как на корабле их уверяли, что сегодня среда. Пигафетта чрезвычайно удивлен, ибо в течение всего длившегося без малого три года странствия он день за днем вел свои записи. Без единого пропуска отсчитывал… всю неделю, — неужели он пропустил один день?..

Неуклонно плывшие на запад моряки каким-то непонятным образом выронили из календаря один день, и рассказ Пигафетты о столь странном явлении ошеломляет всех образованных людей. Обнаружена тайна, о существовании которой не подозревали ни греческие мудрецы, ни Птолемей, ни Аристотель, раскрыть которую удалось только благодаря плаванию Магеллана:… земной шар не покоится недвижно в мировом пространстве, а равномерно вращается вокруг собственной оси, и тот, кто, плывя к западу, следует за ним в его вращении, может урвать у бесконечности крупицу времени.

Эта вновь познанная истина… волнует гуманистов шестнадцатого века примерно так же, как наших современников теория относительности. Петр Ангиерский немедленно заставляет некоего «мудрого человека» объяснить ему это удивительное явление и затем сообщает о нем императору и папе. Так, в отличие от других, привезших на родину только вороха пряностей, Пигафетта… привез из долгого плавания драгоценнейшее из всего, что есть на свете, — новую истину!

Но еще судно не возвратилось на родину. Еще ветхая «Виктория», напрягая последние силы, тяжело кряхтя, медленно, устало тащится по морю. Из всех, кто отплыл на ней с Молуккских островов, на борту осталось только восемнадцать человек, вместо ста двадцати рук работают всего тридцать шесть… Ветхие доски вышли из пазов, вода неустанно просачивается во всё расширяющиеся щели… День и ночь чередуются изнуренные матросы у двух насосов… Люди изнемогают; подобно лунатикам, шатаясь, бредут к своим постам уже много ночей не спавшие матросы… Они работают из последних сил… Наконец 4 сентября 1522 года с марса раздается хриплый возглас радости: дозорный увидел мыс Сан-Висенти. Здесь начинается Европа, начинается родная земля… Вперед! Вперед! Еще только два дня, две ночи осталось терпеть! И — наконец! — все вбегают на палубу и, дрожа от счастья, теснятся друг к другу — вдали серебристая полоса, зажатая твердой землей, — Гвадалквивир… Отсюда три года назад они отправились под предводительством Магеллана, пять судов и двести шестьдесят пять человек. А сейчас — одно единственное невзрачное суденышко бросает якорь у той же пристани, и восемнадцать человек сходят с него, тяжело опускаются на колени и целуют… землю родины. Величайший мореходный подвиг всех времен завершился в день 6 сентября 1522 года.

Стефан Цвейг, «Магеллан»