В немилости у природы. Роман-хроника времен развитого социализма с кругосветным путешествием

Это, впрочем, из более позднего опыта, а пока я лечу в комфортабельном салоне авиалайнера, и обаятельная стюардесса подает ужин: красную икру, салат, телятину, булочки, специи, кофе, пирожное — всё в изящной упаковке. Аэрофлот «стирает грани между городом и деревней», между партийно-государственной номенклатурой, которая все это ест повседневно, и простым советским человеком, давно забывшим, что подобное обслуживание существует в природе. Вероятно, причина такого «стирания граней» в том, что номенклатура достаточно высокого уровня вынуждена летать вместе с плебсом. Рядом со мной в самолете расположилась веселая компания — двенадцать интеллигентных мужчин среднего возраста. Симпатичные ребята, бородатые очкарики. Поочередно потихоньку пьют из одной фляжки взятую с собой водку. Говорят, что едут рыбачить на Колыму, но по всему видно, что это легенда прикрытия. В Омске во время перекура знакомлюсь с ними поближе. Выясняется, что они — научные работники и преподаватели одного из ленинградских вузов. Едут в свой отпуск на заработки и относятся к той категории людей умственного труда, который возможен только в стране победившего социализма. Называют данную категорию трудяг шабашниками. Удивился бы я тогда, узнав, как вскоре переплетется моя судьба с этими ребятами при самых неожиданных обстоятельствах…

Из Ленинграда в Петропавловск-Камчатский самолет летит с тремя посадками: в Омске, Братске и Магадане. Сразу после Омска кормят еще раз и опять хорошо. В Братске уже вторая половина дня, отлично видны плотина Братской ГЭС и Братское море. А затем снова полет над бесконечной тайгой Якутии и Дальнего Востока — последние, длинные, утомительные часы… Наконец идем на посадку в Магадане, пробиваем сплошную облачность, снижаемся между низкими темно-серыми тучами и темно-серой мокрой землей в сплошном потоке дождя. Тупой удар о взлетно-посадочную полосу, резкое торможение, остановка… Самолет подруливает к невзрачному зданию аэропорта, подают трап, но никого не выпускают. В салон четким шагом входит молоденький солдат с зелеными нашивками, идет вперед и, щелкнув каблуками сапог, разворачивается лицом к пассажирам: «Пограничная охрана Комитета государственной безопасности. Прошу приготовить документы».

Так я вступил на землю Магадана — столицы Колымского края, на землю, воспетую в каторжных песнях и проклятую тысячами политзаключенных. Я вступил на землю очень красивую и чудовищно изуродованную, блеск и нищета которой затянуты в единый неразрывный узел великолепным и отталкивающим, но одним-единственным общим словом — золото!

В Магадан я, собственно говоря, не попал — это закрытый пограничный город, и въезд в него разрешен только по спецпропускам. Что в этом городе секретного и граница с чем там проходит, я так и не понял ни тогда, ни позже — до «ближнего зарубежья», например, до Аляски или до Японии, здесь тысячи неприступных километров. Впрочем, ребята из шабашников разъяснили, что на частной машине или даже на рейсовом автобусе вполне можно съездить в город, если, конечно, повезет с пограничным контролем и тебя не арестуют за нарушение священной советской границы. Я собирался непременно побывать в Магадане, но отложил это мероприятие по трем причинам. Во-первых, я жутко устал от бессонного перелета — не умею спать в самолете. Во-вторых, шел проливной дождь при температуре чуть выше нуля, поэтому теплое помещение аэровокзала показалось более привлекательным, чем сомнительная поездка в Магадан, при том что в гостиницу закрытого города наверняка без блата не устроишься. В-третьих, накануне из одного здешнего лагеря бежал опасный рецидивист, портрет которого непрерывно передавали по местному телевидению. Из-за этого по всей трассе до города стояли автоматчики и шла повальная проверка документов. Любопытно, что в киоске аэропорта я не смог купить карту Магаданской области. Распоряжением пограничной охраны КГБ продажа карт была временно запрещена на всей территории области; преступник, дескать, не должен иметь возможность воспользоваться картой — нелепое предположение, что беглец нуждается в картах. Все говорили, что его скоро непременно поймают, однако история эта имела самое неожиданное продолжение…

Аэропорт в Магадане стандартный, вполне приличный, есть скамейки, но не всем хватает. В буфете изобилие рыбы — палтус, треска, кета и прочее… Я пытался уснуть, сидя на скамейке, но у меня это не получилось. Купил билет на ближайший рейс до Сусумана — он отправлялся в девять утра. Утром упал туман, и рейс на Сусуман перенесли на два часа, а потом еще на два. Наконец объявили посадку. Из Магадана в Сусуман летит старый винтовой АН-24, время полета полтора часа. Европейская цивилизация с аккуратными стюардессами и изящно упакованным завтраком осталась позади. В салоне устрашающий грохот моторов и дребезжание всех частей машины. Несмотря на это, я уснул в жестком развинченном кресле еще до взлета и проснулся в момент посадки — сказались две бессонные ночи.