В ночь большого прилива

ОСЕНЬ В СТАРГОРОДСКЕ

Осень была очень похожа на позднее лето. Лишь больше стало в воздухе пушистых семян белоцвета, напоминающих летучих паучков. Да чаще слетали с кленов ярко-желтые листья.

И еще один признак был — кончились каникулы.

Только первого сентября Гелька узнал, что они с Янкой будут учиться в разных классах. Гелька в пятом, а Янка в шестом.

Янка сказал немножко виновато:

— Мне ведь почти двенадцать. Только ростом я такой, не очень...

— Значит, Юрка, с тобой учился бы... — вдруг сказал Гелька. То есть не вдруг. Про Юрку они с Янкой думали постоянно. Только говорили о нем не часто, будто молчаливо условились не будить лишний раз тревогу. Но теперь Гелька сказал, не выдержал. И в простых словах смешалось множество вопросов: «Где он? Что с ним? Куда привела рельсовая дорога? Нашел ли? Вернется ли? Когда?»

Янка сказал:

— Ничего. Он же не один...

— Сегодня директорша про него спрашивала, — насуп-ленно проговорил Гелька. — «Не знаешь, куда подевался Юра?» Я говорю: «Кажется, в Нейск уехал...» — «Почему же не взял документы?» Я говорю: «Не знаю...» А что еще сказать?

— Будет заваруха, — озабоченно сказал Янка.

Но несколько дней прошли спокойно. По крайней мере, Гельку и Янку вопросами никто не тревожил.

...Из школы они проходили мимо детской поликлиники, вдоль старой стены, где в нишах спрятались старые лавочки. И каждый раз молча вспоминали, как летом познакомились здесь. Как Янка попал в засаду. Но не говорили про это. Янка молча улыбался. Гелька сердито поддавал коленками тяжелый портфель с бронзовой ящеркой на крышке. Ящерка — это был такой значок, длиной со спичку. Однажды Гелька расцарапал им ногу, снял с крышки и прицепил под-воротник.

— Зачем прячешь-то? — удивился Янка. — Носил бы на рубашке.

— Да ну, на рубашке... Скажут: как девчоночья брошка.

— Ничего не девчоночья, просто значок... Хорошая какая ящерка. Как живая... Откуда она у тебя?

— Я разве не рассказывал? Папа ее в лесу нашел, в траве, недалеко от скважины. Спрашивал там: чья, кто потерял? Говорят: не знаем. Ну вот он мне и привез... Смотри, Янка, друзья-приятели топают!

Впереди, шагах в тридцати, шли Васька и Алешка Листов. Гелька звал про себя Алешку «Огонек», но другие звали его «Листик». Алешка был в новенькой зеленой форме второклассника. Васька блестел на солнце.

— Во, прогульщики, — обрадованно сказал Гелька.

— Почему? — возразил Янка. — Может быть, как мы...

У Гельки почему-то отменили урок географии, а Янку отпустили с физкультуры, потому что у него не шведской стенке вдруг закружилась голова.

— Нет,, у них сейчас математика, я знаю... Эй, Ог... Листик! Васька! А ну, стоп! Лодыря гоняем, да?

Алешка обернулся, а Васька замер. Потом, не шевельнув туловищем, Васька развернул на сто восемьдесят градусов квадратную голову (тихонько заскрипела ребристая шея). Резиновые губы растянулись в улыбке, коротенькая макушечная антенна весело изогнулась. Но тут же Васька насупился и сказал:

— А че... Она сама...

— Нас прогнали, — деловито сообщил Листик. — Вернее, его. А меня заодно...

— Как это вы достукались? — весело удивился Янка.

Листик бросил на Ваську косой взгляд:

— Да ну его... Сам виноват. Все время подсказывает на уроке...

— Да?! А если они сосчитать не могут! — взвинтился Васька. Затанцевал на тонких дюралевых ногах и привел голову и туловище в нормальное положение. — Такие задачки смехотворные, а они...

— Не у всех ведь мозги электронные, — сказал Гелька. — Ты, Василий, смотри. Будешь своими способностями хвастаться, тебя ребята выскочкой задразнят.

— Ребята ничего не говорят, они только рады. Это На-стюшка придирается... Настасья Федоровна. Она меня терпеть не может.

— Ну уж... — осторожно не поверил Гелька.

— Да! Она вчера меня стукнула...

— Как это? — изумился Янка.

— Вот так! Пластмассовым треугольником. — Васька потер сзади нижнюю часть выпуклой ферро пластовой канистры, из которой было сделано его туловище.

— Тебе же не больно. Вон какая броня, — утешил Гелька.

— Да?! ;— Васька сверкнул фиолетовыми фотоглазами. — Если железный, думаешь, не обидно?

Гелька и Янка вопросительно глянули на Листика. Тот неловко объяснил:

— Она у нас еще молоденькая, только из института. Сама еще как девчонка...

— Все равно это свинство, — сурово сказал Янка.

Листик смутился. Настасья Федоровна, видимо, ему

нравилась. Листик наклонился и стал поправлять шнурки на кроссовках. Не разгибаясь, Напомнил Ваське:

— Она же сразу извинилась.

— Ха! Извинилась! А потом опять придирается: «Почему ты голый в школу являешься!» Я говорю; «Я же робот, у меня и так шкура прочная». А она: «Не робот ты, а обыкновенный хулиган. И нечего приходить в школу без штанов!»

— Правда, придирается, —. заметил Янка.

— Я ему свой матросский костюм дам, — примирительно сказал Листик.

Гелька представил роботенка Ваську в матросском костюмчике — большелапого, с квадратной головой, с ногами-трубками — и зажал улыбку. Серьезно сказал:

— Лучше комбинезон какой-нибудь. Я у себя поищу.

— В такую-то жару! — капризно отозвался Васька.

— Тебе какая разница! — удивился Гелька.