В объятьях зверя (СИ)

Внешний вид Деймона, недавно вернувшегося от Роуз, ей не понравился: он как-то резко побледнел, а в глазах, которые выглядели больными, полопались сосуды.

— Да, конечно, — Елена встала из-за стола и включила чайник. — Деймон, что случилось?

Сальваторе, открыв верхний ящик, достал оттуда аптечку.

— Голова раскалывается. Сейчас попью чаю, проглочу что-нибудь от головы, и все пройдет.

— У тебя давно это? — настороженно спросила девушка.

— Да нет, вернулся — и началось.

— Температуру не мерил?

— Ее нет, — мотнул головой Деймон. — Елена, правда, это просто головная боль. Ничего сверхъестественного.

Правильно оценить состояние ни Деймон, ни Елена, знавшая, что порой симптомы переутомления и вправду схожи с тем, что ощущает человек, заболевая гриппом, не смогли. Деймон нашел бластер таблеток аспирина и, проглотив одну, залпом выпил стакан воды. Однако препарат не помог: начали ужасно ныть суставы, так что казалось, что кто-то скручивает их, а в ушах шумело. Перед глазами все поплыло, и Деймон, не дождавшись, пока чайник вскипит, пробормотав что-то вроде «позови меня, когда чай будет готов», ушел в спальню.

Деймон прилег на кровать и почувствовал, как его начало клонить в сон. Несмотря на то, что внутри все дрожало, ему казалось, словно кожу лица опаляет какой-то жар, будто рядом находится огонь. Деймон закрыл глаза и вскоре увидел перед собой какие-то замысловатые геометрические фигуры, а в ушах начали звучать не связанные по смыслу слова.

Елена, с кружкой горячего чая, куда она отпустила дольку лимона, осторожно приоткрыла дверь спальни. В этот же момент Деймон, услышав тихий скрип двери, который показался громче рева мотора, почувствовал острую боль в левой части головы, и, с трудом открыв глаза, которые начало резать, увидел перед собой размытую фигуру Елены.

— Ты как? — прошептала она, поставив кружку на прикроватной тумбочке, и этот вопрос показался Деймону настолько простым, настолько искренним, что на сердце стало как-то легче, даже несмотря на его физическое состояние.

— Нормально, — проговорил он, потянувшись к кружке и сделав несколько глотков, обжегших язык.

Деймон пил жидкость небольшими глотками, и по мере того, как он опустошал кружку, становилось и правда легче: озноб и жар исчезали, на щеках появился привычный румянец.

Однако облегчение продолжалось недолго. Прошло, наверное, всего каких-то полчаса, и Деймон начал чувствовать, что постепенно температура тела повышается. Стало казаться, что на грудь положили что-то тяжелое.

— Так вот что называется «нормально», — покачав головой, пробормотала Елена, взглянув на градусник.

Деймон так и не понял, какая у него была температура.

Вскоре она исчезла и вернулась через полминуты с несколькими упаковками таблеток в руках.

— А теперь ты четко говоришь мне, что у тебя болит.

Кажется, впервые голос Елены звучал так уверенно — по крайней мере, в разговорах с Деймоном. Видимо, профессия брала свое. Сальваторе слабо улыбнулся.

— Голова, глаза и кости.

— Горло не болит? Не першит?

Деймон отрицательно мотнул головой. Елена вынула из бластера две таблетки и протянула их ему вместе со стаканом воды.

— Что это?

— Тайленол*, — ответила она. — Он должен сбить температуру.

Елена не отходила от Деймона на протяжении часа, постоянно давала ему какие-то таблетки и поила водой с лимоном. Препараты сбивали температуру максимум до 98.6 по Фаренгейту**, но уже спустя минут двадцать она вновь начинала ползти вверх. Что Деймону легче не становилось, было заметно и по его внешнему виду. Он дышал прерывисто и часто. Он уже не очень ясно понимал, что происходит, и порой Елене приходилось по несколько раз задавать ему вопросы, чтобы он на них ответил. Уши заложило, а глаза предательски закрывались, но головная боль не давала вздремнуть даже на полчаса. Он просто лежал с закрытыми глазами: так они болели меньше. От высокой температуры начало тошнить. До рвоты дело не дошло, но такое состояние порядком измотало Деймона и напугало Елену.

Страх и все мысли о том, почему Деймон так раздраженно отреагировал на то, что она укрылась тем пледом, автоматически отошли на второй план, оставив лишь одно: искреннее желание помочь. Что ей двигало в этот момент, Елена не знала и сама. Быть может, природная доброта и милосердие. Может, не давала о себе забыть клятва Гиппократа. А может, становилось больно смотреть на то, как именно Деймон ворочается в постели, пытаясь найти позу, в которой он мог хотя бы немного поспать. Быть может, жаль было именно его.

— Что это такое?.. — прошептал он, на какое-то время все-таки уйдя в забытье, но почувствовав на лбу приятное прохладное прикосновение чего-то влажного и словно бы очнувшись.

— Это компресс с уксусом, — так же тихо ответила Елена. — Потерпи немного, сейчас должно стать полегче.

На лбу у Деймона выступила испарина, и от пота, которым его прошибало, со временем даже намокли волосы. Он, то ли сам того не понимая, то ли, наоборот, все чувствуя, прислонился к руке Елены. Она боялась его потревожить, поэтому осталась сидеть рядом с ним на краю кровати.