В объятьях зверя (СИ)

Деймон уже закончил с завтраком и хотел выходить из дома, когда увидел на пороге кухни Елену. По всей видимости, она сначала не поняла, что Деймон уже встал, и пошла умываться в том, в чем она спала, но за счет открытого пространства скрываться от него или, что казалось еще более бредовым, бежать переодеваться, было бессмысленно. На ней была надета лишь коротенькая черная ночнушка из тонкого, кажущегося почти невесомым шелка. Мягкие каштановые локоны рассыпались по оголенным плечам, а нежный шелк смог скрыть от глаз совсем немногое. Но все же этого было достаточно для того, чтобы она выглядела не вульгарно, не вызывающе и не пошло, но вместе с этим — невообразимо сексуально. Кажется, за это время она немного набрала в весе, и это только украсило ее: наконец-то постепенно начала исчезать болезненная худоба. Деймон не сводил взгляд с ее четко очерченных ключиц. Сальваторе был из тех мужчин, которые в первую очередь «любят глазами», и во внешности каждой его спутницы обязательно находилась какая-то деталь, привлекавшая его больше всего. В случае с Еленой это стали именно ключицы, которые в сознании Деймона делали ее образ еще более хрупким. В Елене не оказалось животной хищности, присущей почти всем девушкам, которые были рядом с Деймоном: она была удивительно покладистой, кроткой, немного наивной, и ее истинная сущность контрастировала с внешностью, чтобы подчеркнуть которую, совсем необязательно было надевать изящный пеньюар или платье с декольте поглубже. Ее образ, который, кажется, в одну секунду был способен разжечь внутри настоящий огонь, удивительно уживался в ней с ее застенчивостью и скромностью. С такой девушкой Деймон был впервые: ему всегда больше нравились те, которых сложно подчинить, которые могут дать ответ и быть с ним на равных. Но это привлекало еще сильнее.

Елена прикусила губу, увидев на кухне Деймона, убиравшего со стола посуду. Он вновь вернулся к своему деловому стилю, и Елена даже как-то незаметно для себя самой, увидев его, подметила, что вкус у него точно есть: надетая на нем голубая рубашка, две верхние пуговицы которой были расстегнуты, и темно-синие брюки, севшие точно по фигуре, с темно-коричневым ремнем и такого же цвета туфлями, отлично сочетались по и стилю, но при этом не напоминали о какой-нибудь строгой школьной форме, как это часто бывает в случае с деловыми костюмами. Деймон вовсе не был похож на чопорных аристократов, которыми, по крайней мере, по своему внешнему виду представлялись Елене все, кто имел отношение к бизнесу и занимал руководящие посты в крупных компаниях наподобие той, которой управлял Сальваторе, но при этом выглядел выдержанно и элегантно.

— Привет, — несмело произнесла она. — Почему ты так рано встал?

— Не хотел попасть в пробку, — ответил Деймон. — Да и просто боялся проспать. Я привык здесь дрыхнуть до двенадцати, — улыбнулся он.

Елена чувствовала себя некомфортно под изучающим, словно бы прожигающим взглядом Деймона. Но он, даже видя, как она покраснела, прекращать эту пытку не собирался. Наоборот, ему нравилось наблюдать за тем, как она прячет от него глаза, как робеет и смущается, чувствуя себя кем-то наподобие загнанного зверька в клетке. И ему было безумно интересно, как она будет вести себя дальше.

— Почему ты не разбудил меня? — спросила Елена, но пройти в кухню так и не осмелилась. — Я могла бы приготовить тебе…

— Я и сам могу сделать себе завтрак, — перебил ее Сальваторе. — Ладно, если ты сама встаешь, но будить тебя специально ради этого в пять утра — чистейшей воды садизм.

Кажется, диалог был исчерпан, и Елена хотела было выйти, но услышала, как Деймон усмехнулся.

— Елена, ты, клянусь, хочешь, чтобы я опоздал на работу…

Она обернулась. Деймон по-прежнему смотрел на нее, немного прищурившись, с невероятной хитростью во взгляде, а на его губах играла лукавая улыбка.

— Вовсе нет, — робко пробормотала Гилберт, и ее такое, совершенно детское, неумелое, может быть, даже неуместное, но очень искреннее оправдание позабавило его.

Он подошел к девушке и коснулся ее голого плеча своей ладонью. Елена снова почувствовала его тепло, но от этого по телу побежали мурашки, словно бы она в этой же самой ночнушке, в которой стояла перед ним сейчас, оказалась на улице зимой.

— Знаешь, Елена, — негромко произнес Деймон, немного склонив голову набок и посмотрев ей в глаза, — а я хочу этим утром опоздать на работу.