В объятьях зверя (СИ)

— Чего приперся? — пробормотал он, и Паркера сильно обдало перегаром.

— Ты совсем с катушек съехал? — раздраженно ответил тот, пройдя в квартиру. — Родители в Нью-Йорке с ума сходят оттого, что ты на связь не выходишь, а ты здесь бухаешь?

— Как же вы меня заебали все… Мне двадцать восемь лет, ау! — проорал Деймон. — Я сам могу решать, что мне делать. Мне плевать на то, что вы обо мне думаете, каким хотите видеть. Просто оставьте меня в покое!

— Да нихера ты не можешь! — прорычал Кай. — Возьми себя в руки! Деймон, вот именно, ты взрослый мужик, а ведешь себя, как подросток. Я понимаю, что ты чувствуешь сейчас, но жизнь, несмотря ни на что, не кончилась. Имей силы продолжить свой путь. Даже если на нем тебе пришлось столкнуться с такой бедой. Я не думаю, что Кэтрин хотела бы видеть тебя таким.

— Паркер, ты только и можешь, что чесать языком. Вы все мне весь мозг проели, и ваши нравоучения мне уже вот где, — Деймон указал ладонью на горло. — Откуда вам знать, что я чувствую и о чем думаю… Прости, дружище, но вы мне порой напоминаете сборище попугаев, которых научили говорить несколько фраз и которые теперь этим с успехом пользуются. Думаешь, мне легче от этого становится? Нихера!

В этот момент Паркер развернулся и со всей силы ударил Деймона в лицо. Тот рефлекторно закрыл лицо ладонями и отшатнулся, и, когда первый шок прошел, накинулся на Кая с кулаками.

— Ты совсем офонарел?

— Офонарел тут явно не я, — выплюнул Кай, пытаясь оттолкнуть Деймона от себя. — Если ты думаешь, что тебе удастся просто так сложить руки и сидеть и ныть, то ты ошибаешься. Ты будешь жить, придурок, ты слышишь меня? — прорычал Паркер, схватив Сальваторе за грудки. — И будешь жить нормальной жизнью, ты меня понял? И срать мне, что ты думаешь по этому поводу!

Деймон замолчал и, вдруг подняв глаза на Елену, замер. По ее щекам текли слезы.

— Елена… — произнес он.

— Мне, правда, очень жаль, — едва слышно прошептала она. — Деймон, я… Я не знаю, что сказать, — Елена пожала плечами и утерла щеки ладонями. — Я не могла подумать, что все на самом деле… Вот так.

Деймон смотрел на Елену, не отводя взгляд, и не мог поверить своим глазам: она приняла его боль, как свою собственную. И ей действительно было его жаль. Несмотря на то, что он был ей никем. Несмотря на то, что она еще недавно его ненавидела. Почему-то именно в этот момент, когда он говорил о своей любимой девушке с такой грустной, но очень искренней улыбкой и нежностью, когда с таким трепетом вспоминал каждый день, прожитый вместе с ней, с такой болью в голосе рассказывал о том, как ему пришлось с ней попрощаться, в ее душе поселилась уверенность: он не такой, каким нарисовало его образ ее сознание. Он умеет любить, скучать, скорбеть. Он человек. Со своими чувствами, взлетами и падениями, со своими ошибками. И сердце невыносимо щемило каждый раз, когда она смотрела в его глаза и видела в них океан боли и несбывшихся надежд.

— Откуда же ты такая… — то ли с усмешкой, то ли серьезно пробормотал он. — Ты жалеешь каждого…

— Вы с Кэтрин заслуживали другого.

— Да, — задумчиво проговорил Деймон. — Наверное.

— Ты больше не влюблялся? — спросила Елена, вновь подняв взгляд на него.

Сальваторе мотнул головой.

— Я сам не знаю, что со мной происходит. В каждой девушке я ищу черты Кэтрин. Я просто любил ее. И мне ее очень не хватает.

Елена вдруг поняла, сколько всего Деймон на самом деле уместил в одну фразу: «Я просто любил ее». Наверное, в этом и заключалась вся его жизнь — и та, которая была с Кэтрин, и та, что ожидала его после. Он действительно любил. Так сильно, как умел. Наверное, поэтому он так и не смог отпустить ее.

— Деймон, ты…хочешь увидеть во мне Кэтрин, да? Не только внешне, но и внутренне? — вдруг несмело спросила Гилберт, облизнув пересохшие губы.

Деймон отвел взгляд и почувствовал внутри какой-то укол: наверное, так оно и было, даже если он сам это не до конца осознавал.

— Я не знаю, правда, — мотнул головой он. — Если бы вы были похожи еще и характерами… Это было бы безумие.

Елена помолчала немного, а затем произнесла:

— Деймон, спасибо тебе.

— За что? — удивленно спросил он.

— За то, что все рассказал. Что не стал увиливать и лгать. За то, что доверился.

В этот момент у Елены в сознании словно бы рухнул какой-то барьер, и она коснулась пальцами его руки. Деймон взглянул на нее, и она посмотрела ему в глаза.

— Деймон, время лечит, — негромко сказала она. — Ты научишься жить с этим. Я знаю, о чем говорю. Оно, правда, затягивает многие раны. И однажды, встретив девушку, которая, быть может, даже не будет похожа на Кэтрин, ты вновь полюбишь. И станешь счастливым.

Слова Елены напомнили Деймону то, о чем говорила Роуз пару недель назад. Он улыбнулся уголками губ.

— После всего того, что ты испытала по отношению ко мне, ты считаешь, что я заслуживаю счастья? — усмехнулся он.

Ни один мускул не дрогнул на лице Елены, и она абсолютно серьезно и с полной уверенностью ответила:

— Да.

И от этого короткого слова по коже у Деймона почему-то побежали мурашки.