В объятьях зверя (СИ)

Сальваторе рассмеялся.

— Да, сразу видно влияние моего братца. Уже один факт, что ты не побоялась приехать ко мне одна… Одна же? Или сейчас в дом ворвутся Деймон, Энзо, еще с десяток твоих защитников с автоматами? — из его груди вновь вырвался смешок.

— Стефан, ты прекрасно знаешь, для чего я приехала. И я хочу знать…

— Неужели ты правда думаешь, что я сегодня позволил бы тебе встретиться с Никки? — перебил ее он.

У Елены начали дрожать губы, и от отчаяния захотелось закричать. Но она держалась изо всех сил, чтобы Стефан не видел ее слабость.

— Зачем ты тогда послал мне это сообщение? Попытался меня таким образом вернуть, чтобы вновь запереть здесь и продолжить начатое?

— О нет, Елена, — Стефан мотнул головой. — Ты мне не нужна, поверь. Я не мазохист, чтобы прожить всю жизнь с человеком, которого ненавижу каждой клеточкой своего тела.

Он прошел ближе к дивану и сел на него, сцепив руки в замок, а затем снова посмотрел подошедшей к нему Елене в глаза.

— Но у меня для тебя есть предложение.

Елена напряглась.

— Я буду давать тебе видеться с Никки, — Стефан сделал небольшую паузу, не отводя взгляд от глаз Елены, но уже скоро продолжил: — Если ты добровольно откажешься от родительских прав.

У Елены похолодели руки, и в этот момент ей показалось, будто бы ее облили ледяной водой.

Конечно, Елена должна была знать, чего ей ждать, когда она ехала сюда. И сейчас, когда самые сильные эмоции, под влиянием которых она пошла на этот шаг, утихли, она понимала, что от Стефана следует ожидать только такого. Его последние слова окончательно отрезвили ее.

— Что?.. — едва слышно, кажется, все равно до конца не веря, прошептала она.

— Елена…

— Ты в своем уме? Ты понимаешь, что ты говоришь?

— Для тебя это единственный выход, — абсолютно спокойно, пожав плечами, сказал Стефан. — Даже не надейся, что я отдам тебе дочь. Оглянись вокруг, Елена, — он развел руками, встав с дивана. — В глазах общества ты опустившаяся наркоманка, сбежавшая из семьи. Наша семья ненавидит вас с Деймоном. Поэтому тебе не стоит тешить себя призрачными надеждами на то, что вам есть откуда ждать помощи. Вас презирают.

Последнее слово Стефан выделил голосом и произнес почти по буквам, стараясь надавить на Елену, просто уничтожить ее морально. Он не мог не заметить, что она изменилась. Но так же ясно, как он видел это, он видел и нерешительность, оставшуюся в ней. И сейчас он старался использовать это по максимуму. Он прожигал ее взглядом зеленых глаз, которых она еще совсем недавно так боялась, но она старалась держаться. Словно человек, не умеющий плавать и упавший за борт, она захлебывалась собственными эмоциями, ей хотелось кричать от отчаяния. Но она лишь закусывала сильнее губу.

— Даже не думай, что я пойду на это, — изо всех сил стараясь скрыть дрожь в голосе, произнесла Елена.

— В таком случае, Никки ты больше не увидишь никогда.

И теперь Елена поняла: самый большой страх в ней вызывали не зверства Стефана, не крики и не побои, не его плен. А то, что он был достаточно силен для того, чтобы навсегда лишить ее возможности видеть свою дочь.

— Рано или поздно люди узнают правду, Стефан, — глядя на него исподлобья, сказала Гилберт. — И справедливость восторжествует.

— Справедливость? Справедливость уже восторжествовала, — с нескрываемым удовольствием проговорил Стефан. — Никки живет в полной семье, которая ее безумно любит. Она рядом со мной, и, поверь, я сделаю все, чтобы она выросла счастливой. А ты… Что ж, судя по всему, общество моего братца пошло тебе на пользу, — усмехнулся он. — Ты стала более уверенной в себе, уже не трясешься, видя перед собой меня, не вздрагиваешь от каждого шороха. Но вот только… Сможешь ли ты забыть то, что с тобой происходило полгода назад?

Стефан подошел ближе у девушке и сверкнул глазами.

— Как ты умоляла не трогать тебя, как кричала от боли, как плакала в подушку и готова была молиться любым богам, только чтобы это закончилось…

Елена почувствовала слабость во всем теле и, наверное, впервые за все время их недолгого разговора не смогла совладать с собой: Стефан увидел, что она вот-вот заплачет. И он вновь чувствовал свое превосходство, потому что знал: одними лишь словами прямо в этот момент он заставляет ее переживать весь этот ужас заново.

— Ты сможешь жить после всего этого, как прежде? Деймон поможет тебе отвлечься, но он не сможет войти в твое подсознание и стереть память. Ты будешь жить с этим вечно. Ты слабая, Елена. Однажды твое прошлое все равно настигнет тебя, как бы ты от него ни бежала. И ты сломаешься.

Каждое слово Стефана словно бы наносило Елене новый удар. Он издевался над ней, растаптывал ее, забирал последние силы и веру в себя. Хотелось, как маленькой девочке, закрыть уши и убежать далеко, чтобы не видеть этого человека и не слышать его слов, которые оказались оружием ничуть не менее мощным, чем его действия.

— А что, если сейчас я повторю все вновь?