В объятьях зверя (СИ)

— Вот ты вроде ходишь не в костюме от Армани, а в этой же самой оранжевой херне, что и мы, жрешь те же харчи, спишь явно не в номере «люкс». Разве что адвокат к тебе бегает, как по расписанию, и в задницу дует побольше, чем любому из нас. А ты все равно никак не можешь перестать выпендриваться. Забавный ты.

Стефан взглянул на него, а затем перевел дыхание, чтобы не ответить грубее и тем самым не нарваться на конфликт, хотя по улыбке Джека, с которой он все это говорил, было заметно, что он и сам на него сейчас не настроен: ему просто нравилось подтрунивать над теми, кто был существенно младше него и, по всей видимости, проблемы с законом имели впервые в жизни.

— Слушай, сделай лицо попроще, а, — уже серьезно сказал Джек, усевшись на соседнюю нижнюю койку. — А то ей-богу, как дерьма объелся.

— Не хочу тебя огорчать, но мое лицо тебе придется перетерпеть, — все так же, насколько это возможно, спокойно ответил Стефан, попытавшись снова вернуться к чтению.

Джек внимательно посмотрел на него, прищурившись, а затем с усмешкой хмыкнул.

— Что, баба кинула?

Стефан почувствовал, как внутри что-то дрогнуло.

— С чего именно такие мысли?

— А что тебе еще терять? — развел руками мужчина. — Таким холеным доморощенным бизнесменчикам с миллионом-другим в кармане только и остается, что по бабам страдать.

Стефан молчал, плотно сжав губы и глядя в пустоту.

— А вообще, вот что я тебе скажу, — вырвал его из прострации спустя несколько секунд голос Джека. — Если баба дала от ворот поворот, как только ты попал в какое-то дерьмо, — пусть идет нахер, не сворачивая. Значит, трахалась не с тобой, а с твоим кошельком.

Стефан усмехнулся.

— Можно подумать, будь ты на месте женщины, чей муж был осужден на десять лет, в свои двадцать пять стал бы беззаветно ждать его.

— Извини, мне не по кайфу представлять себя на месте бабы, поэтому никогда не пробовал, — лениво протянул Джек. — Вот только моя меня уже, скоро, кажется, будет в четвертый раз ждать не меньше пятилетки.

В этот момент они встретились глазами, и Стефан пристально смотрел на Джека в течение какого-то времени, не сумев скрыть изумление во взгляде.

— Ты осужден уже в четвертый раз?

— Но-но, не гони лошадей, — Джек рассмеялся. — Пока не осужден. Но да, в этом изоляторе я был уже трижды.

— И все это время твоя жена ждала тебя? — осторожно, словно бы до конца не веря, спросил Стефан.

— Спрашиваешь. Она ждет, пишет письма, носит передачи, приезжает на свидания. По датам рождения наших сыновей можно отследить года моего освобождения, — усмехнулся Джек. — 1999 — меня тогда освободили на полтора года раньше, с этой тупой формулировкой «за примерное поведение». Как в школе, ей-богу. Дальше — 2005, а затем — 2013.

Когда Стефан услышал последний год, по коже пробежали мурашки: младший сын Джека был ровесником Никки.

— Твоему младшему сыну всего два года, — негромко сказал он. — И остальные сыновья… Они не видят тебя и ты сам не видишь, как они растут. И тебя серьезно такое устраивает? — с искренним недоумением спросил Стефан. — Ты гордишься этим?

— Это жизнь, — невозмутимо развел руками Джек. — И в ней случается всякое. Моя семья это просто принимает.

— А если твоих сыновей в школе спросят, кто их отец? Они с гордостью расскажут о том, в какой колонии ты отбываешь наказание на этот раз?

По губам Джека вновь скользнула усмешка.

— А что тебя так удивляет? — не теряя уверенности в своей правоте, спросил он. — Они ведут себя так, как и подобает настоящей семье.

— Тебе их не жаль? — уже тише спросил Стефан. — Тебе не жаль жену, которая потратила больше десяти лет своей жизни на то, чтобы дождаться тебя из очередной колонии, чтобы через год-другой ты снова получил срок? Не жаль детей, которым ты… Не можешь дать абсолютно ничего?

В этот момент Стефан, кажется, окончательно забыл о книжке и смотрел на сокамерника широко распахнутыми глазами, не отводя взгляд.

— Моя жена сама сделала свой выбор, когда вышла за меня замуж, — спокойно ответил Джек. — Они всегда будут на моей стороне. А другая семья и нахер не нужна.

Последняя фраза послужила для Стефана чем-то наподобие холодного душа. Услышав ее, он вздрогнул, и щеки на мгновение загорелись. Он не понимал и не разделял взгляды Джека. Но в эту секунду, словно яркая вспышка, которая на несколько секунд его парализовало, вдруг пришло осознание: несмотря ни на что, скорее всего, он — счастливый человек. В какой бы точке этой планеты он ни был, он будет знать одно: дома его ждут. Каким бы он ни был. Что бы ни делал. Он нужен им любым, и они любят его просто за то, что он есть.

— Так что не страдай по своей принцессе, — Джек хлопнул Стефана по плечу. — Не велика потеря.