В объятьях зверя (СИ)

Елена не знала, что ему ответить. Она лишь чувствовала, как по щекам текут слезы, и, хоть глаза застилала пелена, она очень хорошо видела его такие родные и знакомые глаза, в которых по-прежнему горел огонек надежды. Что она могла ему пообещать? Что боль отступит спустя время? Что жизнь больше не сможет сделать больнее?

Она могла пообещать ему лишь одно.

— Я буду рядом.

— Ребекка, это чудо.

Врач-гинеколог, умудренная годами и опытом женщина, хорошо знакомая с Ребеккой и ее историей, перевела взгляд со снимка УЗИ на нее, и ее губы изогнулись в искренней благоговейной улыбке, как будто она была не пациенткой, а ее родной дочерью.

Ребекка, не моргая, смотрела на снимок и заключение врача. И в эти секунды, которые тянулись так долго и которые хотелось продлить еще больше, вокруг остановился весь мир.

Десять минут назад она слышала его сердцебиение. И, кажется, именно в этот момент ее жизнь разделилась на «до» и «после» того самого первого удара, который донесся до ее слуха и заставил ее собственное сердце на миг замереть. На размытом черно-белом снимке УЗИ было сложно что-то разглядеть, но сейчас он стал самым дорогим, что было у Ребекки, — ровно как и слова специалиста УЗИ о том, что беременность протекает без патологий. Она пока не чувствовала этого ребенка, не могла представить, какой он сейчас. Не могла поверить ровно до той самой секунды, пока не увидела этот крохотный комок. Как такое возможно? Из-за чего? Все эти вопросы отходили далеко на второй план, становясь совершенно ничего не значащими. Теперь Ребекка просто знала: этот малыш существует. И осознание того, что ей суждено дать ему жизнь, вдохнуло новую жизнь в нее саму.

— Спрашивать о том, будешь ли ты сохранять беременность, даже не хочу, но по долгу службы должна.

Эта фраза словно вырвала Ребекку из забытья, и, услышав слова врача, она вздрогнула.

— Конечно, — выдохнула она. — Конечно, буду!

Быть может, Ребекка хотела бы сказать что-то еще, чтобы хоть как-то выплеснуть хотя бы часть эмоций, который сейчас захлестнули ее с головой, подобно волнам во время шторма, разбивающим в щепки рыбацкие лодчонки, приставшие к берегу, но больше не смогла сказать ни слова, прижав ледяную ладонь к губам, и чувствуя, как ресницы тяжелеют от слез.

Врач не стала долго задерживать ее, прекрасно понимая, что сейчас состояние Ребекки точно не для больницы. Ответив на все ее вопросы и все объяснив, она отпустила пациентку, и Ребекка, все еще сжимая в руках снимок, вышла из кабинета. Она шла осторожно, по-прежнему боясь упасть, но с каждым шагом опора под ногами была все ощутимее, а в теле, наоборот, разливалась такая легкость, что казалось, еще немного — и вполне возможно будет полететь.

На улице была весна, и теперь весенним воздухом можно было насладиться сполна, вдыхая его полной грудью, захлебываясь им. Ребекка смотрела на залитое лазурью небо и понимала: кто-то свыше действительно дал ей возможность начать новую жизнь, не просто подарив шанс стать матерью. Она знала, что это навсегда останется лишь ее тайной: она носила под сердцем ребенка от любимого человека.

====== Глава 53 ======

Одиночество.

Какое знобкое, скользкое, не знающее жалости и теплоты слово. Оно похоже на серый осенний ливень, стоящий над городом плотной стеной тумана, от которого так хочется спрятаться и найти хоть какой-нибудь, пусть самый маленький уголок, где не будет этого проклятого холода. Этот страшный, всепоглощающий холод был очень хорошо знаком Стефану: ему слишком рано довелось узнать, как быстро внутри разливается пустота, убивая все, чем ты когда-то жил и о чем мечтал. Всего один вечер поставил его по разные стороны баррикад, кажется, со всем миром, и оставил лишь одно: боль, которую время не лечило, а делало лишь сильнее. Он отчаянно искал хоть кого-то, кто мог бы помочь ему хотя бы на час, хотя бы на минуту забыть обо всем, но оглядывался вокруг себя и понимал, насколько далеко теперь оказались все те, без кого раньше ему трудно было представить свою жизнь. Теперь он чувствовал лишь одно: никто из них ему теперь больше не нужен. Стефан был похож на заплутавшего странника, который очень долго был лишен родного дома, но искать обратный путь сил оставалось все меньше. Собственная боль, в одно мгновение ослепившая его, а быть может, совсем юный возраст не дали ему в те страшные дни увидеть главное: на самом деле он был не один. Лишь с течением времени, постепенно становясь взрослее, Стефан начинал понимать: судьба оставила ему частичку оплота, которым для него был родительский дом. Он нашел ее в Ребекке. Она не старалась заставить его начать жизнь с чистого листа: понимала, что это невозможно. Не упрекала в слабости. Не пыталась заменить собой тех, в ком он нуждался, как в воздухе. Ребекка просто была рядом, ничего не требуя взамен и давая понять лишь одно: он всегда сможет опереться на ее руку. И душа, в которой замерла жизнь, постепенно отогревалась.