В объятиях дождя

Должно быть, в хранилище почти не осталось топлива, поскольку из заправочного шланга вытекал лишь вялый ручеек. Методичное клацанье через каждые десять центов говорило о том, что заправка займет немало времени. Я вставил рукоять шланга в бак и стал искать губку, чтобы очистить ветровое стекло от комаров. После безуспешных поисков я взял пожарный шланг рядом с колонкой и полил ветровое стекло и решетку радиатора. Максим относительно успокоился, но продолжал совать нос под дверь гаража и нарезать круги между передней и задней дверью гаража. Покончив с заправкой на тридцать четвертом галлоне, я услышал тихое журчание, а потом увидел ручеек желтой жидкости, просочившийся под дверь гаража и текущий через трещины в тротуаре.

Я обошел масляные пятна и вошел в магазин, звякнув колокольчиком над дверью.

– Добрый вечер, – произнес я.

Не отрывая взгляда от агента 007, женщина махнула рукой в мою сторону и сказала:

– Эй, голубчик, не обращай внимания на Максима. Он не может выбраться наружу. Но… – она указала под стойку, – …но если он выберется, то я отстрелю ему задницу.

Она приготовилась отправить в рот очередную порцию шкварок, но оглянулась на меня и ткнула кулаком куда-то влево и назад.

– Сортир занят, но если тебе невтерпеж, то в подсобке есть еще один.

– Спасибо, не нужно, – я указал на кофейник. – Свежий кофе?

– Золотко, – она закатила глаза. – Здесь нет ничего свежего, но если подождешь пять минут, то я сделаю.

Я снял кофейник с нагревательного диска, понюхал и кивнул.

– Не стоит, мэм. Этот отлично пахнет.

– Тогда не стесняйся.

Я налил себе кофе в пластиковый стакан и поставил на стойку. Краешком глаза я заметил маленького мальчика, выглядывавшего из-за стенда с жевательной резинкой. Он носил красную бейсбольную кепку, надетую задом наперед, ковбойский ремень с двумя кобурами и двумя блестящими шестизарядными револьверами и обшарпанные ковбойские сапоги черного цвета, выглядевшие так, как будто он снимал их только перед сном.

– Эй, коллега, это твой велосипед там, на улице?

Маленький ковбой медленно кивнул, стараясь не уронить пригоршню набранной жвачки и не показать свой улов тому, кто мог в любой момент выйти из уборной.

– Отличный велосипед, – сказал я. У паренька были красивые голубые глаза.

Мальчик снова кивнул и взял со стенда еще одну упаковку жевательной резинки.

– Да, – сказал я и посмотрел на часы. – На твоем месте я бы тоже устал от этого. И мне, и тебе по-хорошему уже давно пора спать.

Парнишка оглянулся через плечо на женскую уборную и снова кивнул.

– Джес? – тихий женский голос донесся из-за двери уборной. – Подожди еще немножко. И не забывай: только одну порцию жвачки!

Мальчик покосился на дверь, провел рукой по стенду и прихватил еще одну упаковку, доведя список своих приобретений примерно до двадцати штук. Из его туго набитых карманов выглядывали желтые, синие и красные обертки.

– Это все? – поинтересовалась Бесси, не оборачиваясь ко мне. Когда она встала, я осознал несоразмерность ее фигуры. Чтобы стать такой, нужно было потратить немало времени и усилий. При росте пять футов и два дюйма она весила не менее трехсот пятидесяти фунтов. Она была огромной, словно памятник самой себе. На вид ей было лет сорок плюс-минус пять лет, и густо-бордовые тени для век не могли замаскировать тяжкий жизненный путь. Когда она двигалась, то бренчала, словно ходячая рождественская ель, из-за обилия украшений: около десяти ожерелий, столько же браслетов на каждой руке, кольца на всех пальцах, иногда в количестве двух-трех штук. Она была босой, что открывало кольца на пальцах ног, и носила бордовую рубашку с бретельками и без лифчика, а также шорты из спандекса. Спандекс выполнял роль неубедительного корсета, а лифчик бы явно не помешал ей. Боковые стороны ее шортов были натянуты так туго, что казались прозрачными. Стена за ее спиной была покрыта сигаретами, жевательным табаком и порнографическими журналами. Наклейка для бампера на стене гласила: «Спандекс – это мое право, и я пользуюсь им».

– Ну, здравствуй, дорогуша!

– Я смотрю, вы открыты допоздна, – заметил я.

– Золотко, мы всегда открыты. Даже по праздникам и выходным, – она склонила голову вбок и медленно улыбнулась. – У нас предприятие полного обслуживания, – она выждала короткую паузу. – Тебе нужно сменить масло? Займет не больше нескольких минут.

Что-то в ее тоне намекало, что речь идет не об автомобилях.

– Нет, мэм, благодарю вас. У меня с маслом все в порядке. Топливо, кофе да, может быть, булочку с корицей.

Рядом с кофейником стояла маленькая табличка с надписью «Лед в кубиках бесплатно, дробленый лед $1». Когда я повернулся, чтобы прочитать табличку, она шлепнулась грудью на стойку, словно кит из документального сериала «Морской мир».

– Знаешь, это забавно, но местные клиенты любят жевать лед[14], – сообщила она.

Изнутри магазин имел зеркальное остекление, поэтому, когда она поправила рубашку, вытерла рот, взяла губную помаду с кассового аппарата и нанесла на губы два густо-бордовых слоя, до меня дошел смысл ее слов.

– Да, я понимаю.