В объятиях порочного герцога

— О да, мне все известно. Вы должны понимать, у Тристана от меня нет секретов. Он рассказывал мне обо всем, что было между вами. И это оказалось очень увлекательно! Мужчина, который успел настолько глубоко погрязнуть в пороке, вдруг увлекся невинной леди! Надеюсь, вы не станете сердиться на него за то, что он поведал мне все эти забавные подробности…

— Разве у меня есть причины сердиться? — тихо спросила Имоджен, стараясь не утонуть в боли, которая, казалось, завладела всем ее существом. — К тому же, вы находите всё это забавным…

Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. Его взгляд был абсолютно серьезным.

— Не всё, моя милая Имоджен, не всё. И мне больно говорить, что вам не следовало доверять Тристану свое сердце. Вы, конечно, уже успели почувствовать, что надоели ему и он ищет способ разорвать отношения.

Когда маркиз озвучил ее тайные опасения, у Имоджен защемило сердце. Норгрейву пришлось схватить ее за поникшие плечи, потому что ноги девушки подкосились и она едва не упала.

— Значит, это никакая не шутка! Поэтому вы меня позвали, милорд? Он послал вас сказать, что…

— Боюсь, так и есть, моя бедная девочка! — Красивые черты его лица исказил гнев. — Мне часто приходится улаживать его грязные делишки. Но я его лучший друг и считал честью оказать Тристану услугу — до сегодняшнего дня. До той минуты, когда увидел ваше опечаленное лицо. Мне стыдно, что я оказался замешан в эту историю. Тристан — трус и мерзавец, раз заставляет вас так страдать!

Имоджен смотрела на маркиза глазами, полными слез. Если она позволит им пролиться, это будет полное поражение. Ей не хотелось предстать перед лордом Норгрейвом униженной и раздавленной.

— Спасибо, что рассказали мне правду, милорд. Можете передать Тристану… — она сделала вдох, и ощущение было такое, словно в легкие попали осколки стекла вместо воздуха, — … вернее, его милости, что послание передано и он свободен. Я никогда его больше не побеспокою.

Она высвободилась из объятий маркиза, думая только о том, как бы поскорее уйти.

— Прошу, позвольте мне вас покинуть!

— Чертовски неприятная ситуация… — пробормотал мужчина, притягивая ее ближе. — Вот, держите! — Он взял стакан с бренди. — Выпейте всё до капли, я настаиваю! Вы пережили шок, и я чувствую себя премерзко, поскольку тоже приложил к этому руку.

Имоджен жестом попыталась возразить, однако Норгрейв прижал стакан к ее губам. Ей не хотелось пить бренди, но мужчина оказался сильнее. Напиток обжигал горло… Меньше чем за минуту стакан опустел. У Имоджен закружилась голова, однако маркиз не оставил ей выбора: по-настоящему глубоко вдохнуть у нее получилось, лишь когда она выпила содержимое стакана целиком.

— Я должна уйти, — проговорила она и не узнала свой голос. — Я не хочу быть тут, когда он вернется.

«Ведь он может вернуться с новой любовницей!»

— Вам нечего бояться. Я уже говорил: это Тристан попросил меня приехать сюда. Как всегда, самые неприглядные обязанности исполнять приходится мне. Он не станет вмешиваться.

Имоджен прижала пустой стакан к груди. Норгрейв отнял его и поставил на стол. Она подумала о записке, которую отослала Тристану. Но вряд ли он приедет… Он ведь дал поручение другу забрать ключ и отправить ее, Имоджен, восвояси.

— Прекрасно! — она покачнулась, однако Норгрейв не дал ей упасть. — Я отправляюсь домой!

— Я не могу оставить вас в таком состоянии, миледи. Вы даже не представляете, как опасно даме появляться на улице одной, да еще в столь поздний час!

Его объятия были крепкими, однако обещали успокоение. Имоджен прижалась щекой к мужской груди. Было приятно ощущать тепло его тела. И пахло от него приятно. Она закрыла глаза и представила на мгновение, что эти сильные руки, обнимающие ее, принадлежат Тристану.

Имоджен заставила себя отодвинуться.

— Я рассчитывала, что… Нет, теперь это не важно. Наемный экипаж отвезет меня домой. И чем скорее вы его найдете, лорд Норгрейв, тем быстрее избавитесь от меня.

Пальцы Норгрейва впились ей в бок, чтобы она не смогла уйти.

— А если я не хочу от вас избавляться? — И он поцеловал ее.

Голова все еще шла кругом от жестоких признаний маркиза и бренди, которое тот влил ей в рот, поэтому Имоджен не стала противиться, когда Норгрейв рывком прижал ее к себе и вложил всю свою страсть в поцелуй. По крайней мере, им-то руководили искренние чувства, а значит, не стоит больше думать о том, у кого не хватило смелости сказать, что между ними все кончено. Она ощущала горячее дыхание маркиза на своем лице, пока он целовал ей губы, подбородок и шею в отчаянной попытке получить хотя бы какой-то отклик.

Маркиз красив, остроумен, и он так добр к ней… Имоджен была бы рада ответить, но ничего не чувствовала. Все было отдано Тристану. Во рту стало горько, как от желчи, и с истерическим смехом она оттолкнула от себя мужчину.

— Норгрейв, я не могу… Пожалуйста, не нужно! — взмолилась она, пытаясь высвободиться из объятий, которые постепенно становились такими же обременительными, как и объятия ее корсета.