В объятиях порочного герцога

— Мне очень приятно, что ты думала только о том, чтобы стать моей женой. Что касается остального, мы вместе решим, как нам поступить.

Имоджен кивнула, хоть в душе и не была уверена, что это может быть так просто. Невозможно было убедить себя: единственное, чего он хочет, — это она.

— Постой! Разве мы идем не в гостиную? — спросила девушка, когда герцог повернул к очередной лестнице.

— Слишком много прислуги в доме… Я не хочу, чтобы нас беспокоили.

Имоджен молчала, пока они не подошли к его спальне.

— Что, если слуги увидят?

Тристан, засмеявшись, открыл дверь.

— Имоджен, в этом доме всем известно, что мы собираемся пожениться. И кто, скажи мне, удивится, зная мою репутацию распутника, что мы с будущей герцогиней Блекберн решили найти уединение в моих апартаментах?

Он смотрел на нее, словно бы ожидая, что вот сейчас она скажет: «Свадьбы не будет». Время, проведенное в разлуке, не усмирило его беспокойства. Герцог Треветт заверил его, что дочь даст согласие на брак, и все же Тристан плохо спал с тех пор, как расстался с девушкой в саду у фонтана.

Имоджен, не зная, что сказать, послушно вошла в комнату. С чувством, что первое сражение выиграно, Тристан закрыл дверь и усмехнулся, запирая ее на ключ. Будь его воля, он бы не отпустил Имоджен с постели, пока не надел бы на ее палец обручальное кольцо.

Когда девушка впервые посетила эту комнату, было слишком темно и она ничего не успела рассмотреть. Теперь она не спеша обошла помещение, разглядывая стены, каждый предмет обстановки, толстый ковер под ногами, шторы на окнах. Прекрасно зная, что Тристан не спускает с нее глаз, Имоджен сочла необходимым сделать комплимент.

— Очень красивая комната, — сказала она, стараясь не смотреть в сторону кровати. — Мне все здесь очень нравится.

Имоджен ощущала неприятную нервозность, но даже это не помешало ей прийти к выводу: комната составляла как бы часть натуры ее хозяина — того, чем человек не привык делиться. Может, он и спал с бессчетным количеством женщин, но никогда не делил с ними вот эту кровать…

Пока не встретил ее.

— Для меня огромное облегчение, что тебе нравится, — проговорил он, кладя руки на плечи Имоджен и целомудренно целуя ее в щечку. — Макки бы огорчился, если бы я приказал выбросить все это на улицу!

Пораженная таким легкомыслием, Имоджен не слишком сопротивлялась, когда он подвел ее к кровати и мягким нажимом заставил сесть на матрас.

— Неужели ты бы приказал все выбросить, если бы мне не понравилось?

Уголки его красивого рта изогнулись в улыбке.

— Ну, может, не все… У тебя будут личные апартаменты, которые ты обставишь в своем вкусе, но я надеюсь, ночевать ты будешь тут. Так что есть смысл в том, чтобы ты чувствовала себя здесь комфортно.

Тристан подошел к комоду и открыл передние створки, за которыми оказался столик с умывальными принадлежностями более сложной конструкции, чем тот, что был у нее в спальне. Под столом находилось еще четыре ящичка. Слева имелось потайное отделение для ночного горшка, а справа — выступ, на который можно было удобно присесть и помыть ноги. Тристан, взяв кувшин, налил в таз столько воды, чтобы хватило смыть грязь и пот. Она видела его обнаженным, и не один раз, но все равно смутилась. Сердце ее забилось быстрее, стоило Имоджен понять, что он намеревается мыться у нее на глазах.

Подтверждая подозрения, герцог вытащил рубашку из-за пояса и стянул через голову. Имоджен предпочла бы отвернуться из соображений благопристойности, но вместо этого с восторгом уставилась на его мускулистые плечи. В те разы, когда он снимал перед ней рубашку, она видела его впечатляющее тело только при свете свечей. Сегодня полуденное солнце предоставило ей возможность вдоволь налюбоваться фигурой джентльмена, которому так не терпелось стать ее супругом.

Имоджен захотелось соскочить с кровати и подойти, но она сдержалась. С каким удовольствием она пробежала бы пальцами по этим мускулистым рукам и груди… И, если бы хватило смелости, прижалась бы губами к спине Тристана, чтобы ощутить на языке соленый вкус его тела… Невольно девушка издала тихий стон желания, потому что Тристан вдруг повернулся к ней и прищурился.

Только теперь Имоджен осознала, что наклонилась вперед и сжала пальцы в кулачки. Молясь про себя, чтобы он ничего не заметил, она медленно выпрямилась и разжала пальцы. Он усмехнулся, едва заметно кивнул и снова повернулся к ней спиной.

«Хитрый дьявол!»

Тристан нарочно пытается ее соблазнить видом своего тела.

Имоджен услышала, как он выдвигает и задвигает ящик, бормоча что-то, что она не смогла разобрать. Потом послышался плеск: Тристан бросил в воду салфетку.

— Прости, я не расслышала.

— Что ты сказала?

Тристан, оглянувшись, нахмурился с таким видом, будто успел забыть, что она тут. Имоджен не поверила ему ни на секунду. Герцог чувствовал ее присутствие так же остро, как она его. В теплом воздухе спальни явственно ощущался крепкий запах мужского пота и слабый цветочный аромат ее духов. Имоджен вскинула брови, давая ему понять, что обмануть ее не так-то просто.