В объятиях Снежной Королевы

Она отступила, освобождаясь из его рук, и они повисли вдоль тела, словно больше ему не нужны. Устало ссутулились плечи, безвольно свесилась на грудь голова.

«Как же быстро ты сдаёшься, Павел Савойский! — она молча взялась за ручку двери. — Но жалость совсем не то чувство, что я хотела бы к тебе испытывать.»

Данка не помнила куда шла, не помнила, как вызывала такси, как доехала до дома, даже разделась. Не помнила, как плакала, не помнила, что смыла косметику, и как уснула тоже стёрлось из памяти. И весь следующий день прошёл как во сне. До вечера.

— Ты больная на всю голову, — сказала ей Оксанка, сидя в ногах у Данки укрытой одеялом и обнимающей подушку. — Ты даже хуже, чем я.

— Не зря мы, наверно, подруги.

— Зря. Другая на моём месте уже побила бы тебя и отправила просить прощения. А я сижу ещё тебя успокаиваю.

— Ты меня не успокаиваешь, — вяло возразила Данка со своей лежанки. — Ты меня ругаешь.

— Конечно, ругаю. Парень ей в любви признаётся, а она обвиняет его во всех грехах и убегает.

— Мне даже нечего тебе возразить.

— И не возражай. Вот, честно, — она встала и принялась ходить по комнате. — Вот что на тебя нашло? Ну, не нужна ему своя компания, да и хрен с ней. Тебе то что? Не хочет он её тянуть. Не тянет. Так каждому своё.

— В том то и дело, что тянет. Понимаешь, тянет, — села Данка. — Я весь день сегодня читала документы, что мне дал Кайрат.

Она вытащила из-под подушки папку и кинула сверху.

— И всё что он сделал, я считаю, было правильно. И даже выход из холдинга и всё то, в чём обвиняла его жена, на всё можно двояко посмотреть. Просто они-то все лишь итоги подводили и со стороны наблюдали, а он работал. Работал как проклятый!

— О! О! — Остановилась Оксанка, уперев руки в бока. — Ишь, разошлась.

— Да, не всё у него получилось, как он хотел. Но у него, действительно, был план. Долгосрочный, грамотный, продуманный. И не вмешайся Кайрат, у него, может быть, всё и получилось бы.

— Ты как-нибудь определись уже, ты вообще на чьей стороне? Перед Савойским брата защищаешь, перед братом Савойского.

— Ни на чьей я стороне, Оксан. Меня бесит, что Савойский так быстро сдался. Отобрали игрушку, он и отдал. Понимаешь?

— Нет, — села рядом с ней подруга.

— Его проблема не в том, что он не может, а в том, что считает, что его заставили этим «Савоем» заниматься.

— Так это нормально. Ты вот помнишь, как рыдала, когда в супермаркете работала? Тоже не хотела, но ведь делала, потому что надо было на что-то жить. И ничего, лучшим кассиром несколько месяцев подряд была.

— Вот именно, и если уж делала, то делала лучше всех. Только всё равно ушла. И он, хотел бы от компании избавиться, мог бы её продать, реорганизовать, да всё что угодно, но нет, он бился с ней, мучился, старался.

— Потому что она ему всё же нужна?

— Конечно! И этот его сайт, машины, выставки, автосалоны — всё это по сути тот же бизнес, который он тянет на новый уровень. И никто не понимает пока, как далеко он смотрит в будущее. Ему бы только понять, что не бизнес тянет его вниз камнем, а он поднимает его, потому что хочет, потому что однажды толкнёт вверх и возьмёт этот вес.

— Красиво говоришь, — усмехнулась Оксанка. — Тебе бы статьи писать.

— Прекрати сейчас же. Я ей душу раскрываю, она ёрничает сидит, — нахохлилась Данка.

— Да ты мне не душу раскрывай. Скажи лучше, что теперь делать будешь?

— Да много чего. С Кайратом поговорю, предложу «Савой» не банкротить.

— А если не согласиться?

— Так и я не соглашусь. В конце концов, компания по документам моя.

— Ты против Кайрата пойдёшь? — вытаращила глаза Оксанка.

— Не знаю, — сложила руки на груди Данка и оценив произведённый эффект, улыбнулась. — Да, нет, конечно! Господи, Оксан, ты бы себя видела. Кстати, что там у тебя с работой-то?

— О, глухо как в танке, — махнула рукой девушка. — Сходила на одно собеседование, такая тоска.

— Мало?

— И мало, и далеко, не наездишься, и зарплата чёрно-белая. А мне бы белую, чтобы декретные были побольше. Хотя, это я так, мечтаю. Просто бы работу найти.

— Это да. Я бы предложила в «Савой», но пока сама не знаю, что там и как.

— Да брось, ты! Какой «Савой». Ещё меня там только не хватало. Кстати, хочу тебе кое-что показать. Включишь комп?

— Смотри! — сказала она, тыкая пальцем в экран. — Это голосование. Кого выберет Кайрат.

Данка уставилась в монитор и моргала как перегоравшая лампочка. Какая-то дамочка с трудно читаемым ником выкладывала на своей странице всё, что появлялось в сети про Кайрата. И сейчас простым тыканьем там решали кому из трёх девушек он отдаст предпочтение. А был он документально зафиксирован на фотографиях: под ручку с Кристиной Филатовой в театре, в обнимку с Оксанкой в торговом центре и с неизвестной рыжей дылдой, целующимся в аэропорту.

— Чёрт, я ещё с утра побеждала, — расстроилась Оксанка. — Теперь эта дура Филатова вырвалась вперёд.

— Оксан, это вообще кто? — ткнула Данка в рыжую.

— Ну, как? Это же та дура, что врезалась в него, на BMW.

— Тебя послушаешь, так все до одной дуры.

— Нет, я умная. Смотри, сколько наснимали, пока мы там с Ромкой переругивались.