В огне братоубийственной резни… 1918-1919 годы

Приказ то И.И. Вацетис отдал, но вот кто смог бы его исполнить большой вопрос! Разумеется, таких храбрецов не нашлось и матросы, во главе со в своими начальниками, продолжили веселиться дальше… 4 августа 1918 года в Калуге состоялся съезд бывших военных моряков, на котором присутствовало 122 человека. На съезд, по указанию Л.Д. Троцкого, был командирован представитель морского ведомства – помощник комиссара Упрузамора матрос А.В. Баранов (недавний член ВМРК). Он предложил всем участникам съезда записаться в Волжскую флотилию. «Мой доклад критиковали со всех сторон, например, указывали, – почему разоружили минную дивизию, почему расстреляли Щастного и т. п., на что я давал ответы» докладывал он после съезда. Никто из матросов не желал идти воевать на Волгу, зато все изъявляли желание служить в Кронштадте или в Петрограде. «Из состава съезда было видно, что большинство собралось сынков кулаков и мешочников-спекулянтов» докладывал А.В. Баранов. Разумеется, это утверждение Баранова лишь весьма неуклюжая попытка хоть как-то оправдать собственное бессилие перед собравшимися матросами. В конце концов, ему все же удалось уговорить ехать на Волгу несколько матросов. Впрочем, не факт, что они действительно поехали и в особенности доехали. 10 августа Э.М. Склянский наложил на доклад матроса А.В. Баранова резолюцию: «Пользуясь законами войны и революции, нужно в подобных случаях с особенно ярыми противниками советского режима поступать со всей беспощадностью». Фактически Э.М. Склянский констатировал, что время уговоров и съездов прошло, а наступило время приказов и децимаций. 5 августа Раскольников сообщил по телефону в Наркомат по морским делам: «Слишком болезненно дает знать отсутствие бывших морских офицеров, способных командовать флотилией». А это ему отвечают, что в Нижний уже выехал назначенный ранее комфлот Р.М. Бернгардт.

В целом же до конца августа, ушедшая из Казани в Нижний Новгород, флотилия переформировывалась и довооружалась.

* * *

Между тем, военная обстановка в стране ухудшалась с каждым днем. 1–2 августа в Архангельске высадились английские экспедиционные войска, а уже 6–7 августа белые взяли Казань. При этом в обоих случаях и в Архангельске и в Казани свою негативную роль сыграло не только нейтральное поведение населения и массовая измена военных специалистов, но и анархическое «революционно-антибрестовское» поведение матросов. Так в Архангельске, как уже писалось выше, дело закончилось изменой большей части матросов флотилии Северного Ледовитого океана и паническим отступлением речной флотилии с советскими руководителями до Великого Устюга в самом верховье Северной Двины. Что касается Казани, то там вооруженные суда Волжской флотилии так же бежали, не оказав сопротивления. Решающую роль во взятии Казани сыграл внезапный десант белой флотилии белых, в самый разгар погрузки золотого запаса для его эвакуации речным путем. Отказался выступить на фронт и находившийся, с февраля 1918 года в Казани и подчиненный местному Совету, матросский «1-й социалистический батальон». Матросы просто дружно ушли в тыл. Следует отметить, что одним из первых бежал из Казани и теоретик красного террора Ф.Ф. Раскольников. При этом его потом долго просто не могли найти, т. к. перепуганный Раскольников где-то прятался и ни с кем на связь не выходил. Главком фронта И.И. Вацетис и штаб 5-й армии в Свияжске были сильно раздражены его исчезновением. Не имела представления, где спрятался ее перепуганный муж, и Л.М. Рейснер. При этом, поверив слухам, что Раскольников взят в плен среди большой группы матросов, Л.М. Рейснер проявила завидное мужество, отправившись под видом «жены офицера» (в сопровождении нескольких матросов) на его розыски в занятую белыми Казань. После взятия Казани часть матросов осталась в городе, они переоделись в гражданскую одежду и пытались спрятаться. Белые целенаправленно выискивали оставшихся в городе матросов и расстреливали.