В огне передовых линий

Чтобы уж больше не возвращаться к вопросам тылового обеспечения боевых действий в горно-лесистой местности зимой, постараюсь коротко обрисовать наш тогдашний опыт. Главная проблема — коммуникации между дивизионными тылами и передовой. По заснеженным горным тропам, где подчас почти невозможно разминуться, ходить чрезвычайно опасно. А раненого на носилках должны нести четыре санитара. Семь километров в тыл, семь обратно… Неимоверный труд! Тогда догадались использовать волокуши. Сразу повысилась безопасность эвакуации и производительность санитаров. Ведь с волокушей справлялся один человек. На обратный путь этот же санитар нагружал свой «транспорт» продуктами или боеприпасами.

Наконец усовершенствовали сами маршруты — создали на них санитарно-перегрузочные и питательные пункты. Где-нибудь в пещере или в утепленном шалаше ставили бак с кипятком, стол, шкафчик с медикаментами, шприцами, шинами и перевязочным материалом, обязательно — носилки и химические грелки. Заведовали этими хозяйствами девушки-медсестры.

Санитар привез раненого к передовой, сгрузил его с волокуши и назад. А раненый дожидается, когда придет оказия со следующего санитарно-перегрузочного пункта. Пока ждет, у него проверят повязку, дадут крепкого мясного бульона, напоят чуть подслащенным кипятком. И даже, бывало, музыкой побалуют. На одном из пунктов откуда-то появился патефон и при нем две пластинки — арии из опер «Евгений Онегин» и «Пиковая дама».

— Хорошая музыка, — рассказывал мне Иван Алексеевич Сторожев, пожилой, степенный санитар. — Он этак-то птахой про свое вроде бы несчастье заливается, а раненый спит, как младенец. Видать, для здоровья это пользительно — пластинки слушать…

Наконец, необходимо сказать, что к дивизии была прикреплена вьючная рота. У нас бойцы назвали ее «ишачий полубатальон». Состояла эта рота из 250 осликов. На каждых десять животных один проводник. «Грузоподъемность» — 60 килограммов. И самое главное достоинство — удивительная выносливость и неприхотливость ишаков. Идет такой караван из десяти «единиц», несет во вьюках сорок снарядов. И вот устали животные. Тут же ложатся, объедают все вокруг себя. И снова в путь.

Большую помощь нам оказали комсомольцы — бойцы отрядов местной обороны, на добровольных началах сформированных в дни критического положения на туапсинском направлении. В районе станицы Георгиевской таких добровольцев оказалось что-то около шестисот человек.

И ˂…˃, что многие из них уже находятся в полках нашей 383-й стрелковой дивизии. Остро нуждаясь в пополнении, командиры полков забыли, что этим «истребителям» нет еще и семнадцати лет, и приняли их в строй. Разумеется, мы с М. С. Корпяком не могли допустить этого. Все мальчишки были убраны из подразделений. Причем эта «операция» проводилась с большим шумом со стороны добровольцев. «Мы — комсомольцы, — кричали парни. — Какое вы имеете право не зачислять нас в армию!..»

Ну, о правах своих мы им, конечно, рассказали. Другое дело: куда их действительно девать? Отправить одних в Туапсе — пристанут к другим дивизиям. А у нас они худо-бедно, но одеты и накормлены. Вот тогда и было решено поручить мальчишкам (они местные, горы, можно сказать, с пеленок знают) работу носильщиков. И надо было видеть, как они старались! Каждый в течение дня делал два пеших рейса до передовой и обратно. По горным тропам, в стужу, в пургу ребята несли на себе боеприпасы и продукты, сопровождали легкораненых…

Пишу о трудностях того периода не для того, чтобы вызвать у читателя чувство сострадания к участникам боев на кавказских горных кручах. Очень хочется, чтобы у тех, кто прочитает эти страницы, снова зажглось в душе высочайшее чувство гордости за нашу Родину-мать, которая воспитала таких сыновей, какими были бойцы Отечественной.

С разливом рек как раз совпало начало наступления советских войск под Сталинградом. Когда объявили о первых боевых успехах сталинградцев, на передовой так кричали «ура», что немцы, всполошившись, открыли по нашим позициям беспорядочный пулеметно-минометный огонь. Политработники частей и дивизионные журналисты в эти дни особенно тщательно записывали сводки Совинформбюро, передаваемые по радио, и немедленно публиковали их. «Большевистский натиск», дивизионка, ценилась дороже сухаря, дороже щепотки табака.

В каждой роте сначала прошли митинги, потом открытые комсомольские собрания. Коммунисты считали своей первейшей обязанностью вдохнуть в личный состав сам дух Сталинграда.

Здесь необходимо подчеркнуть, что части семашхской группировки противника во время разразившегося ненастья тоже оказались в тяжелом положении. Гитлеровское командование попыталось снабжать свои войска по воздуху, сбрасывать им и продовольствие, и медикаменты. Но погода была нелетной, и этот вариант использовать врагу не удалось.